— Слышал, что я спросил: как настоящее имя того, кого вы называете Котенком? — повторил я.
— Майкл его звали. Он даже барон, если не врал. Он был конченым идиотом, похвалялся, что за ним может прийти какой-то великий маг. Из-за него я теперь страдаю, господин Макгарт! Заберите меня, прошу! Я могу быть полезен! — Чику оторвал голову от пола.
Я видел, как при слове «Майкл» встрепенулась Элизабет. Баронесса даже перестала держать внимание на двери в коридор и повернулась к ацтеку:
— Как выглядел тот Майкл? — дрогнувшим голосом спросила Стрельцова.
— Как я могу вам сказать, мэм. Выглядел будто приличный. Из-за этого наша шлюха Синди притянула его домой. Волосы у него светлые, глаза серые, как у вас. Мне трудно что-то сказать про внешность, — Чику со стоном повернулся набок.
— И ты убил его? Где⁈ Где это произошло⁈ В комнате на втором этаже на Мэйпл-стрит? — зрачки Элизабет превратились черные острия.
— Да, мэм. Пристрелил его, как собаку вместе с его шлюхой! — известил Чику, при этом его разбитая физиономия в этот миг выглядела так, будто сам он ждал одобрения со стороны Элизабет.
То, что перед ним не обычная женщина, а сама Гера, барон Милтон понял почти сразу. Хотя он никогда не молился ей, много раз он видел образ Величайшей в храмах, домашних залах богов и в информационной сети The Royal Archivist, с которой много работал. Вокруг богини сейчас не было золотистого свечения, что делало ее малоразличимой с обычной женщиной. Вернее, божественно красивой женщиной.
Майкл растерялся. Что могли означать ее слова: «Иди ко мне»? Если Гера имела в виду, что он должен войти в бассейн, то…
Комок воздуха застрял в груди Майкла Милтона. Несколько долгих секунд он не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть, гадая как ему поступить. О том, что граф Елецкий, общается с небесными так же легко, как с людьми, Майкл знал. Но вот то, что подобное доведется когда-то ему, барон даже представить не мог.
— Майкл! — произнесла богиня и протянула к нему руки. — Ты боишься меня? Я думала, ты воспитал в себе достаточно смелости! Думала, ты стал равен к мужчине, который нужен мне! Я наблюдала за тобой и мне нравились перемены в тебе. Далеко не каждый человек способен в такой короткий срок преодолеть свои самые глубокие собственные слабости и так удивительно измениться! Но что я вижу сейчас? Снова прежнюю робость?
— Я не боюсь, Величайшая, — отозвался барон Милтон. — Это не страх, но… — он не сразу смог подобрать верные слова, чтобы выразить спутанные мысли: — Во мне сейчас такая сумятица! Голова идет кругом, и я мало что понимаю. Позволь спросить, я сейчас на Небесах? — он медленно спустился по ступеням и вошел в бассейн по колени.
— Ты у меня в гостях, Майкл. Догадываешься, как попал сюда? — Гера облокотилась о бортик бассейна, при этом ее полная грудь под прозрачной тканью выступила очень рельефно. — Ты почти умер, — продолжила богиня, понимая, что барон Милтон не может знать ответа на ее вопрос. — Чтобы спасти твою жизнь, пришлось призвать Асклепия и перенести тебя в мои владения.
— А Синди все-таки умерла? — Майкл сделал еще два шага, намочив халат, погружаясь в теплую воду — она источала легкий аромат сирени.
— Да, умерла. Разве ты не хотел расстаться с ней? Я слышала некоторые твои мысли, — супруга Громовержца с милой улыбкой разглядывала его. Ей нравилось смущение в его лице. Теперь дочь великого Кроноса еще больше понимала, чем он очаровал графиню Елецкую. Вернее, она понимала это не понимая, потому как это очарование сложно описать словами: оно просто есть. Люди называют это флюидами, маги считают это явление частью таинственной ментальной ткани, а боги… Боги не всегда склонны к хитростям классификаций и могут просто наслаждаться приятным для них явлением.
— Хотел, но только не такой ценой. Мне очень жаль, — барон Милтон погрустнел, отведя взгляд к пламени, горевшему в чаше на треноге.
— Мне тоже жаль. Но не в моих силах заботится о жизнях сразу всех людей. Я вынуждена выбирать лишь некоторых. И я выбрала тебя. Подойди ближе, Майкл. Ближе! Нет ты, все-таки боишься! — Гера рассмеялась и брызнула на барона водой, набрав ее в пригоршню.