«Да, да, — думал Каштанов, — вот это оно и есть… Вот главное… Стремление к бесконечному пределу, к высшему качеству работы, жизни — вот что должны мы дать ребятам… Вот что у нас стало, кажется, получаться, с удовлетворением отмечал он. — И это ничего, что они пока что мало читают, не слушают музыки, не разбираются в живописи, не ходят в театры… Это все придет, если мы сумеем разжечь в них стремление к пределу и веру в свои силы».
* * *Игорь и Сергей переселились к Саше Медведеву. Утром в понедельник Костя разбудил всех в шесть утра. Люба жарила «генеральскую яичницу — на сто яиц», как говорил Костя, а сам он проводил веселый инструктаж.
— Вот здесь, — показывал он, — лобная мышца, она вот отсюда, со лба идет и сзади, на затылке, прикрепляется… Я читал… Теперь смотрите… Когда надо внимательно слушать, сокращаем лобную мышцу, глаза открываются, и на лбу, вот так, собираются морщины. — Костя широко открыл глаза и собрал лоб гармошкой. — Кто на все в жизни смотрит с любопытством, у того потом морщины вот так, параллельно… А кто много думает, у него как?
— Как? — Любочка слушала с интересом, чтобы сегодня же принести в класс эти необыкновенные сведения.
— Кто много думает, — продолжал Костя, — у того мышца, наоборот, на глаза наползает, человек вроде как хмурится, и у него морщины вертикальные, у переносицы, вот так…
— Вот так? — нахмурилась Люба.
— Точно. Но что же из этого следует? Главное — не путать, когда надо слушать, а когда думать… Работай лобной мышцей вовсю, не жалей ее… Ну? Давайте, работайте! Сначала — внимание… Так… Лоб наверх! Так… Теперь думаем… Теперь — слушаем… Думаем… Слушаем…
— Перестань, Костыль, — оборвал Сергей.
Костя рассмеялся.
— Вот возьми идиота. В чем сущность идиота?
— В чем сущность идиота? — ошалело переспросил Игорь.
— Да.
— Ну… дурак он.
— Вот то-то и оно, что не дурак! А просто он не может сосредоточиться, внимания у него нет! Если бы идиот хоть на пять минут сосредоточился на чем-нибудь, он бы такую гениальную мысль выдал!
Костя дурачил бы их без конца, но тут позвонили в дверь и явился, ровно в семь, минута в минуту, первый тьютор — Фокин.
— Готовы? — не улыбнувшись, не поздоровавшись, сказал он, и от мрачной его решимости, от холодного прямого взгляда сжались сердца у Игоря и Сергея.
Костя тоже переменил тон, распоряжался кратко и сурово:
— Размещаемся так: Сергейв этой комнате, Игорь — в той, и…
И работайте лобной мышцей! А мы с Сашей и с Любочкой в школу побежали.
…К обеду, пока Игорь с Сергеем учили вопросы, Фокин увешал всю квартиру плакатами: «Вырастим из Сапрыкина и Лебедева простых советских гениев», «Все на пределе! Иначе зачем?» — и тому подобное. У дверей он приладил решето, над ним нарисовал крестьянина с развевающейся бородой, как на плакате 20-х годов: «Помоги голодающим!»
Паша Медведев притащил из дому кастрюлю горячего супа.
— За стол! За стол! За стол!
— Откуда же суп, Паша?
— У матери с плиты стащил…
— А хватится?
— Скажу: мираж… Мираж был!
Народу сбежалось много, все галдели, строили планы, и только Игорь с Сергеем помалкивали.
Фокин велел всем помолчать.
— Сергей, быстро: что измеряют в молях?
— Количество вещества…
— А как обозначается?
— «Ню»…
— А «мю» что такое? Игорь?
— Молярная масса…
— Физик упадет, — сказала Маша Иванова. — Если он услышит от Игоря Сапрыкина слова «молярная масса», он просто упадет. С ним инфаркт будет.
— Игорь, кто — Броун? — продолжал Фокин невозмутимо.
— Который броуново движение…
— Три главных термодинамических параметра… Сергей!
— Объем, давление и температура… v, р, t…
— Упадет! — в восторге закричала Наташа Лаптева.
— Время, ребятишки, время! — Костя посмотрел на часы. — Все у нас напрострел, но только — время… Поехали дальше!
— А кастрюлю-то давайте унесу, — говорил Паша Медведев на кухне. — Кастрюля-то не мираж!
* * *Все шло по расписанию. Закончил свои вопросы Фокин — вовремя, час в час, вступил Миша Логинов. По вечерам почти вся ватага собиралась на кухне Саши Медведева — ни за чем, просто так. Вдруг что-нибудь понадобится? В решето «для голодающих» набросали денег, кто сколько мог, и за стол садились по десять, по пятнадцать человек, девочки варили не переставая.