«Завод по производству жаб» – гласила первая подпись. На картинке из широко раскрытого рта профессора выпрыгивала очередная лягушка. Я решил, что это лучшая аналогия на своеобразную манеру лектора округлять и акцентировать гласные у некоторых слов.
Следующая картинка изображала индюка на неестественно длинных ногах в клетчатом пиджаке, ужасно напоминавшим профессорский. Сверху помечено: «Важная птица». Тут уже мой сосед не удержался от неопределённого звука, но подавился им, заработав от лектора ядовитый взгляд.
– А я-то всё думал, кого он мне напоминает. Точно! А ещё можешь?
Я кивнул и вернулся к работе, делая вид, что усердно конспектирую слова профессора, потому не заметил, что многие в классе бросали на меня украдкой заинтересованные взгляды. Спустя полчаса прозвучал долгожданный звонок. Новоиспечённый товарищ в полный голос поприветствовал меня и с чувством пожал руку.
– Эй, Генри, скорее, пошли!
Я засуетился, на ходу складывая вещи в сумку, и поспешил за Генри и увлекающей нас толпой остальных студентов. Компания нового друга тепло встретила меня и со смехом принялась обсуждать произошедшее на лекции.
– Молодой человек! Не так быстро.
Я повернулся. В руках у обладателя самого неприятного голоса университета виднелся блокнот с набросками. В горле резко пересохло. Я медленно похлопал по сумке, уже понимая, как потерял свою драгоценность.
Внешнее спокойствие профессора было обманчиво: его глаза приобрели нездоровый блеск, лицо побледнело, а складки у рта заострились сильнее.
– В мой кабинет. Живо.
С энтузиазмом приговоренного к смерти я двинулся за широкими шагами преподавателя.
Дверь тяжело захлопнулась, отделяя комнату от внешнего шума. Тишина казалась такой угрожающей и густой, что её можно было черпать ложкой. Профессор присел на край рабочего стола и принялся листать исписанные страницы.
– Весьма любопытно. Интересные наброски, смелые высказывания.
В этот раз голос был спокойным и вкрадчивым, что пугало до чёртиков. И вот мой палач на последней странице с глупыми карикатурами на самого себя.
– А эта мысль принадлежит вам? Или вы столь неудачно пытались перефразировать Гёте?
Я благоразумно решил помалкивать, опасаясь новой вспышки преподавательского гнева.
– В любом случае впечатляет, – он отложил блокнот и в задумчивости потёр подбородок. – Ещё никто так смело и так талантливо не указывал мне на мои недостатки. А вы не пробовали писать?
– Что, просите? – мысли в моей голове будто совершили крутой поворот и ушли в занос на нерасчищенной дороге.
– Писать, юноша. Писать стихи, новеллы, повести в конце концов!
– А, это нет, не пробовал. Я читать люблю.
– Значит, пора сменить вектор работы. Вы должны, – профессор чуть подался вперёд и словно пригвоздил меня к полу яростным взглядом. – Напишите заметки о каждом из ваших преподавателей, и я не расстроюсь, если вы дополните их иллюстрациями, подобными этим. Считайте, что это ваше курсовое задание. Вперёд!
Я не помню, как покинул кабинет. Помню только, как пытался охладить пылающий лоб, вжавшись в холодную стену, и крепко сжимал заветный блокнот. Волны пережитого кошмара стали понемногу ослабевать. Если так разобраться, это задание ничем не хуже других... Зато семестр однозначно не будет скучным!