– Ура-а-а! Мы живы! – орёт Радж прежде, чем остальные понимают эту простую истину, и его крик перебивает все мои дурные мысли.
– Посмотри, – шелестит голос Куинн, и я подчиняюсь, всё ещё держа её за руку и чуть наклоняясь в сторону иллюминатора. От вида огромного, покрытого ярко-зелёным лесом острова, возвышающегося над лазурно-синими водами Карибского моря, перехватывает дыхание. Страхи минутной давности сменяются предвкушением и чем-то ещё, чему я не могу придумать названия – и моё сердце уже шарашит о грудную клетку не из-за сверкающих за окном молний, а от нетерпения.
– Добро пожаловать на Ла-Уэрту! – грохочет динамик, и салон снова наполняется криками – на этот раз восторженными и благодарными.
Дверь в кабину пилота всё ещё открыта, а я сижу довольно близко, так что, даже когда Джейк выключает, наконец-то, динамики, я слышу его голос.
– Ла-Уэрта, вызывает борт XC-DMK, запрашиваю экстренную посадку.
Ответом ему служит лишь шипение радиостанции.
– Карлос, ленивый ублюдок, – настаивает Джейк, – я надеру тебе зад!
Однако ленивый ублюдок Карлос или не боится угроз Джейка, или так же любит вздремнуть на рабочем месте, как наш пилот.
– Игнорируй, сколько влезет, но я от этого не забуду про ту штуку баксов, что ты мне должен! Нравится тебе или нет – я приземляюсь!
И он действительно ведёт самолёт на посадку без одобрения диспетчера. Я продолжаю сжимать ладошку Куинн, но, стоит шасси коснуться посадочной полосы, как Куинни внезапно вырывает руку, краснеет и чуть приподнимает уголки тонких губ в какой-то почти виноватой улыбке. Я в удивлении вскидываю брови, но никак не комментирую поведение Куинни, поскольку самолёт прекращает, наконец, движение, и вокруг нас образуется суета – все вскакивают со своих мест, стремясь первыми покинуть салон, и Куинн протискивается мимо меня. Я же выжидаю несколько минут, чтобы не оказаться в толкучке.
При выходе из салона я окунаюсь в жаркий и влажный тропический воздух, как если бы вошла в сауну. А запах травы, леса и моря наполняет мою грудную клетку восторгом, и предвкушение становится ещё сильнее, окончательно вытесняя остатки страха и, наверное, здравого смысла, потому что я вдруг чувствую себя так, словно вернулась домой, хотя за пределы Штатов ни разу в жизни не выезжала.
– Эй, Арагорн, – лениво протягиваю я, когда Джейк выходит из самолёта, – надеюсь, чаевые – не твой основной заработок? Потому что посадка была грубоватой.
– Шутишь? – притворно обижается Джейк. – Да я долбанный герой. Я ведь доставил вас на землю! Карлос, мне нужно отрегулировать кое-что, – это он говорит уже в рацию, – Карлос, твою мать!
Джейк расхаживает вдоль ангара, а я присоединяюсь к другим членам нашей группы, уже разбирающим багаж.
Куинн шумно восторгается тому, какой живописный остров нам достался в качестве места отдыха, а Грейс в своём репертуаре рассуждает о множестве редчайших растений и животных, что здесь обитают. Крэйг ворчит по какому-то нелепому поводу, а я отмечаю это всё лишь на периферии, направляясь к своему багажу, и около сваленных в кучу чемоданов сталкиваюсь с Шоном. Опять.
– Если хочешь помочь мне с багажом, всегда пожалуйста, – улыбаюсь я на правах наших новосложившихся отношений типа «я видела тебя во сне».
– Господи, – доносится раздражённый голос Мишель позади меня, – ты всегда так агрессивно вешаешься на парней? Это выдаёт твоё отчаяние.
Вешаюсь? Отчаяние? Что?
– Прошу прощения, – самым невинным голосом произношу я, – а тебе-то какое дело? Разве ты его девушка?
О том, что Мишель и Шон относительно недавно расстались, знает, по-моему, весь кампус. И несмотря на то, что я хотела укусить нахальную девчонку, Мишель внезапно расцветает так, словно я сделала ей самый большой комплимент в жизни.
– Это очевидно для всех, не так ли? – она выглядит такой самодовольно счастливой, что даже моё намерение в конечном итоге ей нагрубить за это «отчаяние» разбивается, как волна о скалы. Боги мои, как мало человеку для счастья-то нужно...
А вот Шон неожиданно злится: бросает свой чемодан на землю, хмурится, поворачивается к Мишель и буравит её недовольным взглядом.
– Спустись на землю, Мишель, ладно? – бросает он сквозь зубы. – Мы больше не вместе, или ты забыла?