— И все-таки нужно было ее убить, — зло сплюнул Руслан.
Остальные промолчали, не то соглашаясь, не то соблюдая нейтралитет. На защиту не вышел никто.
***
Я запаниковала. А вы бы сохранили хладнокровие, когда вас хотят порубать на кусочки? Ну, может, нужно было пораскинуть мозгами, перед тем как использовать огненную магию над сухой травой, но в тот момент я как-то об этом не подумала. Огонь появился на руках неожиданно, и его удары держали монстра на расстоянии. Каждая расходящаяся волна жгла волосы. Обидно, но, сколько бы жжёными волосами не пахло, а меньше их не становилось. Отрастали они, что ли, или регенерировались, не знаю. Но факт в том, что передо мной летал неуничтожаемый монстр (желание дедули сбылось). Буду надеяться, что костеедки его смогут зажевать целиком.
Запахло костерком.
Загорелась травинка, за ней другая, за ней копна – и вот уже весь сад объят огнем, а план летит к черту. Времени хвататься за голову нет, нужно срочно отрезать кусок волос, отдать его крысам и валить из сада. Нет, не успею. Попробовала заклятие дождя. Думала, небольшой дождик получится.
Магия моя – это бешенство в чистой эссенции. Убедилась в который раз. Пыталась вызвать дождь над травой, а полил спирт. Огонь резко стал выше и злее, опалил мне лицо. Салтан даже отпрянул. Спешно отсылаю спиртовую тучку подальше к краю. Из травы, над которой оказалась тучка, полилась река мата в мой адрес. И крики «Туши скорее!». Что ж, хотя бы узнала: наша сторона таки осталась в живом большинстве.
Салтан Салтаныч не был поклонником огненной геенны. Отвлекся, подбирая с земли волосы, спасая их от огня. Пользуясь заминкой в бою, я осмотрелась и заметила крыс. Три серых комочка, которые, не смотря на жар огня, окружали то место над битвой в ожидании локона. А значит, план еще в силе!
Газонокосилка понеслась стрелой вниз и отрубила локон волос, который старик не успел убрать. К сожалению, без жертв не обошлось. По всей видимости, аппарат не был предназначен для стрижки такого обилия волос. Газонокосилка увязла в массе и заглохла, и я вперед головой улетела на засохшую яблоню.
Жестко приземлилась. Повисла на ветке и, развернувшись, рассмотрела, как крысы спасались бегством от распространяющегося огня. Они тащили за собой метровый отрезок подкопчённых волос. Но нет времени порадоваться – всея колтун уже здесь.
Салтан завис над деревом и повернул ко мне голову. Хотелось пошутить над шахтерским видом старика, но слова застряли в горле: улыбка больно недобрая у этого дедули.
Глава 40. Полная победа
Салтан Салтаныч улыбнулся, обнажив отсутствие большей части зубов.
Я побледнела. Может быть, на свете есть сумасшедший, кому интересно посмотреть в глаза смерти. А мне одного раза на всю жизнь хватило, и повторение такого экстрима не требовалось.
Сжалась, ожидая худшего, но худшее не наступило. Мутированный дедуля обратил свой взор под дерево. Я тоже туда посмотрела и поняла значение злой ухмылки неторопливого дедка. Под деревом царил ад, и он уже начал охватывать дерево. Меня решили заживо зажарить. Противогаз позволял дышать в поднимающемся дыму, но от жара не спасал.
Теперь мне стыдно за смех над неудачницами, позволившими себя спалить на костре. Это как смеяться над собственным будущим. Вместо помоста – высохшая яблоня, вместо дров – сухая трава, а вместо разъярённой толпы – несостоявшийся свекор монстроидной наружности.
Если подумать, то я могу прыгнуть в пламя и перетерпев боль убежать – как доказала практика, живучесть моя повышена. Но я еще не смирилась с мыслью о бессмертности.
Пытаюсь залезть к верхушке, где ветки еще тоньше и шанс упасть выше. Еще и Салтан решил добавить веселья, обвивая волосами. Увернуться невозможно, и меня начало притягивать к дереву сжимающимся кольцом волос. Пора поскулить и забиться в истерике. Но я вам не Рапунцель. Истерики – ее прерогатива.
— Умрешь медленно, ведьма! За все отомщу!
Пыталась сопротивляться: вырывала клоки волос, толкалась ногами, махала руками. Но это лишь оттягивало страшный момент.
Жарко. Пыталась залезть еще выше.
Руку вспорола тонкая ветка, будто отросток сталактита. Не удержавшись, вскрикнула. Рванулась, а волосы уже прижали к стволу. Но даже в таком положении, когда пятки жжет огнем, а с головы снимают противогаз, я продолжала анализировать.
Та ветка, о которую я поранилась, действительно была как из камня. Это дерево не собиралось так просто сгореть – оно окаменело. Но разве камень может зацвести? Отвести от маленьких белых цветов взгляд казалось невозможным. Моя кровь реально творила чудеса. И это подало идею.