— Турист, получается ты теперь у нас руль — констатировал Татарин.
— Кстати, мог бы по этому поводу проставиться — тут же предъявил претензию Витя Дуплет.
— Витёк, это же не Союз, нечем здесь в Афгане проставляться. Конечно, есть граждане, продающие спиртное на рынке, но покупать не советую. Некоторые местные гонят виноградный самогон, но шурави его можно брать только у проверенных торгашей.
— Ну начинается. Турист, ты словно наш комсорг. Зажигалки — не покупай, на самогон — не смотри. Может нам и плов местный не употреблять?
Витя Дуплет отмахнулся.
— Плова на базаре я брать не стал, но нашёл кое-что получше.
Вытащив из кабины завёрнутую в шинель, огромную, алюминиевую кастрюлю, я приоткрыл крышку. И в тот же миг запах от бараньего шашлыка ударил по органам обаяния десантников.
К едва тёплой горе мяса, прибавился огромный сверок со слоёными лепёшками и два холщовых мешка с восточными сладостями, фруктами и орехами.
Татарин с Дуплетом заохали и унесли всё это в недра палатки. А оставшийся стоять рядом Колобок, с укором на меня посмотрел.
— Турист, чую ты все мои афгани на угощения и выкуп грузовиков потратил? — догадался он.
— Колобок, знай, всё до копейки в дело пошло — честно признался я.
А в тот момент, когда ефрейтор начал набирать в лёгкие воздух, чтобы крепко ругнуться, я откинул тюк с местной военной формой и щёлкнул кнопкой воспроизведения, двухкассетного магнитофона SHARP GF-808.
При этом на панели засветились несколько огоньков, а из динамиков донеслась композиция, One Way Ticket группы Eruption. Эта была та самая песня, что позже была переделали в СССР в Синий Иней.
— Забирай аппарат, Колобок — заявил я и сунул ефрейтору здоровенный двухкассетник в руки.
Он принял магнитофон так, словно это была драгоценность. Судя по открывшемуся рту, парень не верил в реальность происходящего. Оно и понятно, подобные западные аудиосистемы в СССР семьдесят девятого года, потихоньку завозили, но оседали они по большей части в квартирах фарцовщиков и детей партийной номенклатуры. К примеру, у моего бывшего дружка-предателя Дипломата, в подаренной папочкой Волге, стояла аудиосистема со встроенным кассетным магнитофоном.
Вышедшие на звуки западной музыки десантники, мигом взяли нас в кольцо и потащили в палатку. А уже там, началось экспресс-освоение аудиотехники пытливыми советскими умами. Парни рассматривали купленные на рынке кассеты и прослушивали выбранные мной почти случайно, альбомы хитов по кругу. Про шашлык и восточные сладости тоже не забыли, так что действо быстро превратилось во что-то среднее между дискотекой и дегустацией.
Я не мешал десантуре веселиться и просто сидел, дав возможность Колобку с Кривоносовым самим всем, рулить. Кстати, как я сразу подметил, теперь в палатке стало более или менее тепло. Жар шёл от вкопанной в землю трубы. Похоже, механик-водитель по кличке Фигура, не пропустил мимо ушей мой рассказ и соорудил простейший вариант афганского солярия.
Полтора метра трубы, накалились докрасна от вскипающего внутри и постепенно выгорающего, дизельного топлива. Это давало много тепла и делало жизнь пацанов намного комфортнее. Ничего, пройдёт совсем немного времени и десантура обживётся на афганской земле. Они обязательно соорудят баню, работающую по этому методу, и проведут в палатку свет, используя танковый аккумулятор и обычную автомобильную фару.
Звуки музыки привлекли всех свободных от нарядов десантников, и в палатке стало не протолкнуться. Закинув в себя пару кусков шашлыка, я вышел подышать на улицу и, как оказалось, сделал это вовремя.
Разумеется, парни слушали музыку негромко, но Капустин всё равно услышал и, видимо, решил подпортить веселье. Лейтенант в сопровождении ротного писаря, размашисто шагал в сторону палатки, с явным намерением устроить акт экспроприации новенькой аудиоаппаратуры.
— Товарищ лейтенант, разрешите обратиться? — попросил я, встретив Капустина на полпути.
— Строгов, чего тебе? — спросил летёха раздражённо, и луч его фонаря ударил мне в лицо.
— Товарищ лейтенант, а можем мы тет-а-тет поговорить? Без лишних, длинных ушей — попросил я, при этом грозно зыркнув на писаря.
Капустин согласился на разговор и отослал в штаб писарчука. Затем с вызовом уставился на меня.
— Ну, излагай Строгов, про что ты там хотел поговорить? — предложил он.
— Лейтенант, будь человеком — начал я прямо, не собираясь юлить. — Не разгоняй коллектив. Дай парням музыку спокойно послушать и сладостей вволю пожрать. А то ведь возможно им уже завтра в последний бой.
Мои слова заставили лейтенанта выпучить глаза от удивления.