Я видел, что слова Карзая действуют на Джаббара, но он всё равно по инерции продолжал сопротивляться.
— Брат, зачем ты позволил проникнуть себе в мозг русскому шайтану? Чужак вкладывает в твои уста чужие мысли. А сам выпускает свою мерзкую тень на волю, разнюхивает и вредит нашим людям. Каждый день всё новые и новые военные подразделения неверных из Союза заходят на нашу территорию. Их генерал признался, они готовят переворот. Хотят посадить на место Амина кого-то из своих советских марионеток.
— Англичане, с которыми мы связались, тоже для нас чужаки. Неужели ты думаешь, что они желают нам добра? Джаббар, на самом деле, я не верю никому. Но если судить по поступкам, то лучше русские, строящие больницы и электростанции, чем те, кто жаждет откупорить опасную аномалию, пролить на нашей земле море крови и втравить нас в священный джихад против СССР.
Я чувствовал, как колеблется маятник дискуссии под влиянием противоречивой аргументации спорщиков. В какой-то момент Карзай сумел переломить упорство брата. А добило Джаббара сообщение о развоплощении светлого подселенца, пришедшего в аномалию, чтобы покарать Карзая.
Поначалу Джаббар не поверил, но, когда ему предоставили тело, состоящее из кое-как сросшихся кусков плоти, он опознал погибшего. И только после этого брат Карзая захотел поговорить со мной.
Я был не против, так что через полчаса после появления Джаббара в аномалии мы сидели напротив и смотрели друг другу в глаза.
— Русский, мы никогда не станем друзьями, — с ходу предупредил Джаббар.
— Да я вроде как в дружбаны тебе не напрашивался, — ответил я.
— Как ты его убил? — Джаббар указал на завёрнутый в ковёр труп.
— Зачем тебе это знать? — спросил я, тем самым уклонившись от ответа.
— До Афганской революции я не раз изгонял в серые пределы таких, как он. Но все они были не настолько сильны. Я пытался поймать этого светлого, но каждый раз он превращался в бестелесное существо и уходил. Именно из-за него я научился видеть призраков и им противостоять. Кстати, надеюсь, твоя тень почувствовала боль после того, как я осыпал её смесью, заряженной энергией соли и серебряной стружки?
— Джаббар, не переоценивай эффективность созданной тобой смеси. Некоторые из средств для борьбы с призраками, применяемые западными спецслужбами, не просто щекотали, а причиняли реальные страдания.
— Русский. Так что насчёт светлого? Может, расскажешь, как ты его убил?
— Особо рассказывать нечего. Просто я его подловил в момент перехода из призрачной формы в реальную, — ответил я, разумеется, не упомянув об участии в деле обломка аномального клинка, принесённого из осколка джиннов.
Я знал, Джаббар чувствует, что я не вру.
— Ну, допустим. А теперь ответь, чего ты хочешь от нас с братом?
— Хочу, чтобы вы помогли исправить одну историческую ошибку.
— Какую? — не понял Джаббар.
— Мы должны предотвратить большую войну в Афганистане.
— А она точно начнётся?
— Да. Если мы ничего не предпримем.
— Поздно что-либо предпринимать. К проведению последнего ритуала всё готово.
— Джаббар, расскажи, как это будет?
Выслушав вопрос, брат Карзая сверкнул глазами, но после паузы начал отвечать:
— От англичан пришла информация, что на завтра назначен штурм дворца Амина. В процессе прольётся очень много крови. Выделяемая умирающими энергия, позволит перенести проведение ритуала в катакомбы под дворцом и значительно облегчит сам процесс. Последним звеном станет принесение в жертву человека, попавшего к нам из другого мира. Насколько я помню, именно за ним охотилась твоя тень?
— Похоже, нам придётся расстроить планы иных.
— Пришлым паразитам и англичанам это не понравится.
— Мне до одного места, понравится ли кому-то наше совместное вмешательство. Главное — добиться нужного результата.
— Хорошо, русский, я готов попробовать договориться о нашем временном сотрудничестве, — сказал Джаббар, и его испепеляющий взгляд прошёлся по моей непроницаемой физиономии. — Но я ещё раз предупреждаю, мы с тобой никогда не станем друзьями.
БТР-60 выкатился навстречу колонне десантников, застывшей на перекрёстке кабульских улиц. Лейтенант Капустин, красный от напряжения, безуспешно пытался объясниться с афганскими солдатами, охранявшими небольшой блокпост.
Его вопрос, словно заезженная пластинка, повторялся вновь и вновь: где резиденция президента Амина? Молодые вояки понимали его с трудом, но неизменно указывали на дорогу, ведущую к дворцу прежних правителей Афганистана. Месту, откуда мы недавно тайком вывезли родственников Карзая и Джаббара.
Заметив меня, Капустин замер, словно наткнулся на привидение.
— Рядовой Строгов, ты откуда здесь взялся? — выдохнул он в изумлении.
— Товарищ лейтенант, как раз собирался вернуться в лоно родной роты. Какое счастье, что я совершенно случайно наткнулся на вашу колонну, — отрапортовал я, и в этот самый миг нас заметил командир роты, капитан Должанский, наблюдавший за происходящим с брони БРДМ.
Окинув меня пытливым взглядом, командир роты подошёл.
— Саша, ты узнал, куда нам поворачивать? — обратился он к лейтенанту.
— Кажется, туда, — неуверенно ответил Капустин, махнув рукой в сторону старого дворца.
— Товарищ капитан, разрешите обратиться? — перебил я, понимая, что колонна рискует потерять драгоценные часы, блуждая по запутанным улочкам Кабула.
— Разрешаю.
— Дворец Амина, Тадж-Бек, находится в другой стороне. — Я указал на дорогу, уводящую от центра, через пригороды столицы к новенькой трассе, ведущей к загородной резиденции.
Должанскому стоило отдать должное: он не стал допытываться, откуда мне это известно. Кивнув, он жестом остановил Капустина, уже готового вступить в спор.
— Рядовой Строгов, а где твой грузовик? И что это за чудо техники? — строго вопросил капитан, указав на застывший у обочины БТР-60.
Свежая краска, закрывала знаки афганской армии, поверх которых красовались красные звёзды и выдуманный трёхзначный номер. Выглядела, вся эта самодеятельность, более чем подозрительно.
— Товарищ капитан, если вкратце, грузовика больше нет. Обменял у местных на БТР, как говорится в одном фильме — не глядя. Полагаю, лишняя бронированная коробочка роте точно не помешает.
— Допустим. — Командир снова перевёл взгляд на Капустина. — Саша, БТР-60 возглавит колонну. Рядовой Строгов покажет дорогу. А я, пожалуй, прокачусь с ним. Одно отделение разведки закинь на головную броню. Колонне следовать строго за нами. И смотри, чтобы никто не отстал. Потеряшки нам сегодня точно не нужны.
Должанский отдал чёткие распоряжения, и в последовавшей за этим суматохе я не удивился, когда из переполненного грузовика высыпало знакомое отделение десантников, к которому я формально был приписан. Все были на месте: старший сержант Кривоносов, гранатомётчик Витя Дуплет, Татарин и, конечно же, розовощёкий Колобок. Увидев меня, Колобок не смог сдержать широченной улыбки, расплывшейся по его круглой роже.
После короткого приветствия с Гадюкой, Должанский устроился рядом со мной на месте старшего машины и, как только БТР тронулся, принялся засыпать вопросами.
Его интересовало всё: где я пропадал всё это время? Закончил ли свои дела? И почему появился именно сейчас?
Несмотря на наши доверительные отношения, я не мог выложить всю правду. Но и лгать не хотелось, ведь прикрытие роты ВДВ мне сейчас было жизненно необходимо.
В итоге я объяснил, что в период отсутствия налаживал связи с местными представителями службы отлова чужаков. И рассказал о подготовке к событиям, которые, судя по спешной передислокации девятой роты ВДВ, вот-вот развернутся.
— Значит, ты утверждаешь, что нас перебрасывают не для усиления обороны дворца Амина? — спросил командир, сделав верные выводы.