Это был блестящий контрудар. Позиция защитника Мерварта была небезупречной, кое-что в ней остается неясным. Видимо, он подготовил ее второпях, во время перерыва, прежде чем заседание было возобновлено в полдень. Но подробности неважны, потому что его план сработал. Крамер утверждал – еще из судейского кресла, но уже заламывая руки, – что считает себя «компетентным судьей по данному делу». Прекрасно, парировал Мерварт, я представлю дело папе. Тогда в роли посредника выступил представитель епископа Кристиан Тернер. Он предложил поразмыслить, скажем, до понедельника, а в понедельник он от лица епископа огласит решение, останется ли Генрих Крамер судьей. Ведь в епархии последнее слово остается за ним. Крамер, желавший оставить последнее слово за собой, пискнул, что тоже подготовит к понедельнику решение, будучи судьей по воле папы. Но до Рима, папской твердыни, было от Инсбрука слишком далеко. Суд отложили [25]. Хелене, ее друзьям и команде юристов потребовалось всего три часа, чтобы разбить дело Крамера, как кувшин с молоком над огнем.
Через два дня, в последний понедельник октября, суд возобновился. Был вечер накануне Дня Всех Святых, который теперь называется Хеллоуин, когда, как считалось, веселятся ведьмы. Для Хелены это был, без сомнения, счастливый Хеллоуин. Суд над ней перенесли из ратуши в дом дворянина Конрада Гюнтера, и власти Инсбрука, то есть эрцгерцог и епископ, собирались спустить его на тормозах при закрытых дверях. В кабинете Гюнтера Иоганн Мерварт спросил Кристиана Тернера, что тот решил. В порядке ли протоколы? Своими действиями Крамер обнулил следствие, чего стоит один арест подозреваемых без письменных обвинений! Заключение Тернера гласило, что «суд проходил с нарушениями требований закона». В связи с этим «заключенные женщины подлежат освобождению». Вмешался заезжий сановник Пауль Ванн, сообщивший о своем разговоре в воскресенье с представителями эрцгерцога Сигизмунда. Тот («да будет прославлено его имя!») погасил тюремные счета всех женщин, а также расходы Крамера в Инсбруке, хотя не был обязан это делать. Теперь, настаивал Ванн, Крамер может отправляться восвояси. Тот, без сомнения, протестовал, но его протесты не запротоколированы. Ему попросту заткнули рот. Сигизмунд сказал свое слово, и процесс над ведьмами завершился.
Сигизмунд был умным политиком. Были предприняты попытки предложить Крамеру выход со спасением лица, чтобы не оскорблять папу. Всех женщин заставили поклясться Кристиану Тернеру, что они не сбегут от нового суда и подчинятся церковному закону, даже если не пожелают быть признанными виновными. Каждая предоставила подписи нескольких гарантов мужского пола, заплативших за них залог. Гаранты клялись уплатить крупный штраф в случае бегства женщин и если те, «вместе или по отдельности, сами или через других, нанесут или побудят нанести оскорбление или причинить вред г-ну инквизитору». Крамеру не приходилось опасаться колдовского или юридического возмездия, ему позволили достойно удалиться. В четверг 3 ноября в тюрьме Инсбрука, снова на виду у рыночных торговцев и бюргеров в их богатых домах, Себастьян Шойбер дал гарантию повиновения Хелены решению суда; то же самое сделали другие мужчины в отношении женщин, обвиненных вместе с ней [26]. Хелена Шойберин покинула зал суда, чувствуя себя на миллион талеров. Суд над ней так и не возобновился.
Хелене и другим подозреваемым женщинам потребовалось немало отваги, чтобы не спасовать перед Крамером и угрозой пыток и казни. Но они не победили бы, если бы им не помогли. Как женщины, они не могли ни изучать юриспруденцию, ни работать в этой сфере, ни вносить за себя залог. Епископ Георг и его подчиненные постарались добиться справедливого суда. Иоганн Мерварт быстро придумал тактику защиты. Эрцгерцог Сигизмунд отказал инквизитору в поддержке и встал на сторону обвиненных в ведьмовстве – никто точно не знает, как и почему. Его придворные, выступавшие с обвинениями, – Ганс Шписс и повар эрцгерцога – прикусили языки. Женщин поддержали их мужья, сыновья и друзья. Сторонники женщин спасли их – сами они не справились бы. Однако ключевую роль сыграла их собственная позиция. Процесс был подорван отказом Хелены отвечать на вопрос Крамера о девственности. Приученные повиноваться, она и ее товарки вынуждены были возвысить голос, но также знали, когда уместно промолчать. Им пришлось проявить инициативу, это они обратились к Иоганну Мерварту и проинструктировали его. Когда им предложили выход, они дали согласие не мстить, а просто разойтись по домам.