Отчеты выстраивались в бесконечную череду и чем дальше, тем больше походили один на другой, полнясь сто раз уже повторявшимися клише. Они были такими скучными, что Дора начала их пропускать. Остановилась только на одном, где ее имя встречалось особенно часто. Похоже, вокруг Сурмены давно не происходило ничего интересного, и потому внимание решили переключить на нее, Дору. Им стало ясно, что Дора — ангел, и они пытались выведать, сколько она этой своей подрывной деятельностью заработала. Предположительно, сотни крон. Внутри Доры заклокотал смех. Одну-две кроны, которые ей иногда перепадали, она сразу же тратила внизу, в кооперативе, на мороженое или на шоколадку с нугой, даже до завтрашнего дня не сберегала. Но куда чаще она получала яблоко, которое визитеры извлекали из рюкзака, чтобы не отпускать ее с пустыми руками.
Сотни, значит, усмехнулась Дора, переворачивая страницу. Но потом сердце у нее екнуло. Ее взгляд упал на бумагу, хорошо ей знакомую. Которую она не забыла, хотя и не видела ее уже много лет. Перед глазами все поплыло, мелкие буковки слились в облако густого тумана. Она откинулась на спинку кресла, почувствовала, как выступили на висках и лбу капельки пота. Перед ней лежал документ, который уничтожил тогда всю их новую, выстроенную на обломках прошлого, жизнь.
БЕЛАЯ ЗМЕЙКА
Бумага эта пришла к ним в запечатанном конверте с официальной печатью в начале лета 1974 года. Это было в пятницу, в день, который глубоко врезался ей в память и который она никогда не забудет, поскольку тогда случилось то, что еще долгие годы изводило, тиранило, терзало ее.
Потому что, возможно, в этом была ее вина. Потому что, возможно, их счастливая жизнь была растоптана подошвой ее башмака.
Да только кто мог догадаться, что именно скрывает в себе тот белый змееныш?
Может, он вылупился где-то внутри дома, может, его принес туда Якубек, кто знает, а может, он действительно целые годы жил в стене их хибары, как утверждала Сурмена. И да, не исключено, что он был совершенно безвреден. Но она видела лишь длинное и тонкое змеиное тело, которое обвивалось вокруг ручек Якубека. И непонимающие глаза брата, который неловко вертел гадину, перебрасывал с руки на руку и радовался, когда она делала резкие выпады в его сторону либо извивалась, желая высвободиться из пальцев мучителя.
Кто бы в такой момент не поддался панике? Особенно если учесть, что подобной змеи с чешуйчатой, отливающей серым кожей Дора в их Копанице никогда не видывала!
Она быстро схватила ее, Якубек успел только охнуть в ужасе, и змеиная голова хрустнула под подметкой ее ботинка.
А потом его крик.
С ним ничего не случилось. Лишь испуг и потом гнев, который он направил на нее. В то время она еще могла удержать его; сплетя руки, они плясали по змеиному телу, превратившемуся уже в пятнавшее каменный пол кровавое месиво.
На их крик прибежала Сурмена. Ей и раньше доводилось разнимать их, но в этот раз она побледнела и, в приступе неожиданной слабости, оперлась рукой о стену.
— Ты убила белую змейку?
Белую змейку? Она раздавила гадину, которую Якубек приволок бог знает откуда, раздавила тварь, о которой и понятия не имела, что это такое. Да, она убила белую змею.
— Да защитит нас теперь Господь Бог, — сказала Сурмена и сползла по стене на деревянную скамью.
Дора застыла в растерянности; Якубек, перепуганный непривычным поведением Сурмены, отполз за угол дома. Лишь очень нескоро, после настойчивых просьб Доры объяснить случившееся, Сурмена проговорила:
— Там, где убивают белую змейку, защитницу домашнего очага, случается ужасное несчастье!
Ничего хуже она сказать не могла. Эти слова всколыхнули внутри Доры нечто такое, что постепенно нарастало в ней последние месяцы, недели, дни. Нежелание придерживаться всех тех бессмысленных правил, которые опутывали Сурмену и обитателей житковских холмов.
Очередная дурная примета? Еще одна глупость, из-за которой они трясутся, как, к примеру, тогда, когда из леса доносится уханье филина и надо немедля перекреститься, чтобы некрестъ не уволок в могилу?
Сколько же тут всего, чего они должны остерегаться, сколько всех этих грозных опасностей, может, хватит уже?! А теперь еще и страх перед мертвой змеей!
Дора отказывалась признавать эти смешные суеверия, как Сурмена и ей подобные, которые все еще не понимают, что на дворе давно уже новый век. Двадцатый. В котором не-крести не бродят больше по горам, визгуны не сбивают с пути, а черные кошки не приносят несчастье.