В происхождение человека от животных верили и философы древности. Например, древнегреческий философ Анаксимандр из Милета (ок. 610—546 гг. до н. э.) говорил о происхождении человека от рыб. Он считал, что животные возникли из воды и ила под воздействием солнца, что земля первоначально состояла из этого ила и что люди были похожи на рыб; это подобие исчезло, когда вода выбросила их на сушу. Вслед за ним другой древнегреческий философ, Анаксагор (ок. 500—428 гг. до н. э.), также считал, что человек мог произойти от рыб или каких–либо других морских животных.
Но если многие народы на разных этапах своего развития вели свое происхождение от животных, то не свидетельствуют ли находки в древних пещерах о том, что уже неандертальцы поклонялись животным, в частности пещерным медведям, как своим предкам или богам (что отнюдь не исключает существования наряду с этим магических охотничьих культов, связанных с этими же животными).
Любопытную гипотезу на этот счет выдвинул этнолог Ивар Лисснер. Основываясь на анализе находок в пещере Драхенлох и других, он делает вывод, что первобытные люди верили в одного бога и лишь затем постепенно перешли к почитанию многих богов. Одним из таких богов вполне мог быть пещерный медведь. И действительно, интерес первобытного человека к медведю остается одной из самых величайших неразрешенных проблем в антропологии. Доисторические медведи были громадны и очень опасны, необычайно сильны, с острыми когтями и, несмотря на свой вес, невероятно быстры. Многие народы, от североамериканских индейцев до современных айнов на Орохоне в Сибири, верят, что медведь обладает сверхъестественными способностями и может служить в ритуальных обрядах как вестник бога.
Другим богом первобытных людей мог быть, например, северный олень. Обнаруженный в арктическом озере скелет такого оленя, удерживаемый глыбами камней, по мнению исследователей, указывает на ритуальную жертву. Как утверждает И. Лисснер, современные тунгусы, живущие в этом регионе, не принесли бы жертву таким образом, потому что каждое озеро и каждый холм, по их верованиям, имеет свою душу, и труп оленя обидел бы Владыку озера.
Итак, потрясающий факт: между 80 000 и 70 000 годами назад неандертальцы имели религию, и эта религия была монотеистической!
Позже люди оставили монотеизм, когда поверили, что существует хозяин леса, владыка горы, хозяин озера. Переход к политеизму был постепенным и не обошелся без усиления влияния колдунов и магии.
Можно сказать, что языческое божество выросло из родового тотема. Однако антропоморфизировавшись, боги продолжали сохранять черты своего происхождения: каждое божество имело свое священное животное, свой символ, выросший из первобытного фетиша. Боги Древнего Египта, например, имели головы животных: Хатхор — голову коровы, Амон — барана, Тот — ибиса. В пантеоне древних греков наряду с богами с чисто человеческим обликом были и боги, имеющие атрибуты животных (козлоногий Пан). Греческая мифология полна животной символики; Зевс принимает образ то лебедя, то быка, то орла. У индийцев — слоноголовый бог Ганеша, обезьяноголовый бог Хануман, а бог Вишу выступает то в облике рыбы, то черепахи, то вепря, то льва. Даже в монотеистических религиях животный символизм играет важную роль. У христиан четыре евангелиста имеют свои эмблемы: Лука — быка, Марк — льва, Иоанн — орла. И только Матфей представлен как человек или ангел.
Примечательно, что сохранилось также свойственное тотемизму и фетишизму грубо материалистическое восприятие божества — идолопоклонство. Для язычников бог представлялся не бестелесным, иррациональным духом, а в виде реального предмета — идола, истукана из дерева, камня или металла. Идол наделялся всеми качествами, какие, по мнению язычников, надлежало иметь богу, созданному по образу и подобию чтивших его людей. Его надо было кормить, поить, одевать, развлекать. Ему требовались жилье, женщины и другое. Его можно было разгневать и умилостивить, обмануть и обокрасть, с ним можно было поторговаться. Языческий бог требовал жертвоприношений плодами земли, скотом, вещами, драгоценностями и даже людьми. Поэтому и языческий храм, в отличие от христианской церкви, мусульманской мечети или еврейской синагоги, был не местом молитвенных собраний, а жилищем бога, «божьим домом».