«Изволь, царица! наше дело,—
Сказала фурия в ответ,—
«Надейся на меня в том смело.
«Какой меня ни знает свет
«Лютее сатаны во злости,
«Но эти прибылые гости
«Отведают таких тузов
«Что всяк из них возбеленится,
«Хотя на нож не убоится,
«И к чорту на рога готов.
«Из свадебных же сих затеев
«Не будет вовсе ничего.
«Я возмущу всех как злодеев;
«Пойдут один на одного
«И целой кучей в сильну схватку,
«Начнут давать друг другу катку,
«И драки в свалку закипят.
«Скулы, гляделки, жабры, губы,
«Храпочки, морды, рот и зубы
«Как щепки розно полетят».
Яга, сказав такие речи,
С улыбкой сделала поклон
Оскаля рот по самы плечи.
От змей ее раздался стон
Со свистом, ревом и шипеньем
Стращая страшным угрызением,
Так что Юнона и сама
Немного тут поиспугалась,
Чтобы и с ней не привязалась
Такая адская чума.
А фурия из глаз пропавши
Пустилася в латинский град,
Чтоб во дворец к царю попавши
Завесть там настояший ад.
Прокралась потайком к Амате,
Которая в своей палате
Сидела запершись одна,
Горючи слезы проливала
И мужа своего ругала
От головы насквозь до дна.
До сердца было ей обидно,
Досадно во всю бабью мочь,
И перед всеми очень стыдно,
Что милую родиму дочь
Не удалося так обабить,
Чтоб можно и самой повабить
На ручку зятика к себе.
В сердцах всю брань перебирала,
Рвалась, бесилась и стонала,
Упреки делая судьбе.
К ней тут подкравшись Тизифона
За нею став подождала
И жалобна подслушав тона
Весьма довольна тем была,
Что подоспела в саму пору.
Из адского волос убору,
Шипящих ядовитых змей
Одну сорвавши похитрее
И в аде злобном посильнее
За пазуху впустила к ней.
Змея легонько извиваясь,
Чтоб не услышана была,
Под платьицем притаеваясь
Тихонько к телу прилегла.
Потом кой-как промеж грудями
Закрытыми от всех путями,
Посольство чтоб свершить свое,
Прокралась от часу пониже,
И сердцу подходя поближе
Вошла во внутренность ее.
Черевы молодой царицы
Казалися как будто рай
Для адской старой сей девицы.
Такой прелестный нежный край
Ей очень было жаль оставить;
Но дело чтоб свое исправить,
Не долго мешкала у ней
И по углам всем поскакавши
Пустилась яд свой изблевавши
Обратно к фурии своей.
Весной в деревне у крестьянок
Пред пасхою в великий пост
На разговенья для цыпляток
На яица поджавши хвост
Сажают молодых наседок.
Пример такой у нас не редок.
Распарясь в яице желток
От беспрестанного сиденья
Получит действы оживленья,
И выдет целый петушок.
Так точно было и в царице
От яда адского тогда;
Сей яд в латинской молодице,
Хотя без курячья гнезда,
Однако ж разгнездился скоро;
Хоть слишком торопко, но споро
И семена с плодом пустил;
Потом помалу надуваясь
И от часу поприбавляясь
Вдруг въяв себя весь разродил.
Когда хмельнистой где молодке
С похмелья в пьяный ум взбредет,
Что муж ее в том околодке
Кого-нибудь ей предпочтет
В ее супружнем брачном ложе,—
Мороз проймет ее по коже
И выдет баба из ума.
Амата точно так взбесилась;
Вскоча тотчас бежать пустилась
Куда, не ведая сама.
А между тем змеиста девка
Взбеся Латинову жену
Хотела, чтоб ее издевка
(Чем льзя вскружить и сатану)
Досталася в удел и Турну.
Оставя шум и лютость бурну
И притая свои змеи
К нему подкралась потихоньку;
И в сновиденье полегоньку
Явила чудеса свои.
Турн был вчерась на вечеринке
И поздно уж домой пришел,
Хватив по дружеской братинке
Довольно плотно охмелел;
От тошноты не знал где деться
Так что не могши и раздеться
Средь полу ринулся как пень;
И руки врознь свои раскинув
Храпел с мычаньем рот разинув
От утра и во весь тот день.