В то самое сонливо время,
Как Турн с похмелья крепко спал
И пьяное с себя беремя
Храпеньем сильным прогонял,
Увидя страшно сновиденье
Пришел в такое исступление,
Так что и в сне осатанел;
И столько много испугался,
Что как безумный врознь метался
И страшным голосом ревел.
Мечталось Турну, что прихожий
Троянский парень молодой,
Собою будучи пригожий
И забияка удалой,
Схватя в кулак его невесту
Тащил к укромненькому месту
Бурлацкой сильною рукой
Почти на горло наступивши,
И всю ее растеребивши
Тянул насильно за собой.
Лавиния сперва кричала
И вырывалась от него,
Но после вдруг призамолчала
Как будто вовсе ничего
Еней над ней не проклажался.
Меж ими в миг союз начался
И дружба тесная сплелась;
Лавиния его милуя
И с приголубленьем целуя
За ним охотно уж плелась.
Такое страшное мечтанье
Столь сильно Турна потрясло,
Что превеликое терзанье
Во всех составах в нем пришло:
Пищал из глотки дикий голос,
Встопорщился щетиной волос,
Всё тело всколотила дрожь;
В великом страхе весь метался,
Как от огневицы кривлялся
И не был на себя похож.
Без памяти от сна проснувшись,
Как шаль разинув рот стоял
И от похмелья не очнувшись
Тянулся, кашлял и зевал,
Твердя ругательств полны кучи
И целые громовы тучи
Перебирая бранных слов;
В сердцах бил в груди кулаками,
И топая о пол ногами
Был хоть на нож тогда готов.
«Кого ? меня? кто? ... побродяга
«Перелукавить чтоб умел?
«Нет, нет! Троянская бедняга!
«Хоть будь ты пуще чорта смел,
«И сатаны собой сильнее,
«И дьявола во всем умнее,
«Но не перемудришь меня;
«И сам я также ведь с усами;
«И не с такими молодцами
«Работала рука моя.
«Ты хочешь воровски подцапать
«Невесту у меня мою;
«Но я умею сам отстряпать
«Всю кожу на тебе твою.
«Узнаешь, каково со мною
«Померяться тебе собою;
«Я морду у тебя утру.
«Готов с тобой хоть в схватку драться;
«А каково со мной тягаться
«Увидишь завтра ж по утру»
Тотчас потом схватя бумагу
Письмо к Енею написал
И к утрему с собой на шпагу
Во поединок вызывал
Иль молодецкими руками
Изведать силы кулаками.
Но мало было то ему.
С царицей самому Латину
Отведать дать хотел дубину
И отвозить по своему.
А фурия меж тем скорее
К троянцам вздумала зайти,
Чтобы всё дело пополнее
К концу со славой привести.
Нашла большую в них заботу;
На псовую все там охоту
Сбирались лошадей седлать
Енееву в угодность сыну,
Который с добра молодчину
Тогда уж начал вырастать.
Но убежишь ли от прорухи
И пакости судьбины злой?
У царской мызницы, старухи,
Яги, грызуньи и лихой,
Которая давно в отставке
Поблизости к троянской ставке
В покое с пенсией жила,
Была болонска собачонка,
Котору больше как робёнка
Лелеяла и берегла
Собачке той все чтя старуху,
Оказывали с лаской честь
Белее снега, мягче пуху
Была на ней кудрява шерсть,
Как шолк висящая до полу;
И всю собачью твердо школу
С начала взяв и до конца
Без книги наизусть умела,
И совершенно в том успела
Не хуже лучша мудреца.
В старухином уединенье
Она была как соловей,
И в скуке лучшее веселье
Собой приносила ей.
С ней с сухарями чай пивала,
Повсюду блох у ней искала
И будто молодой супруг
Ласкала, хоть не целованьем,
Но тихим с нежностью лизаньем.
Как самый настоящий друг.
Асканий в роги затрубивши
Со псами в поле поскакал,
И гончих со смычков спустивши
Зайчишка под опушкой ждал,
Держа борзых своих на своре;
Не мнил о том ни мало горе,
Готовилося что ему;
О том лишь только и старался,
Чтобы зверок ему попался
Отцу в гостинец своему.