Я в самое то злое время
С Креузою сном крепким спал.
Мне снилось, будто греков племя
Я как свиней дубиной гнал;
И подле небольшого леса
Трезвонил в рыло Ахиллеса,
И задал таску не одну,
Но вдруг услышавши тревогу,
Не знал куда найти дорогу,
И бросился скорей к окну.
Не редко вдруг когда случалось
Вам блох у вас когда искать,
И что под пальчик попадалось
Скорей ловить и убивать.
Вообразите же, как блохи
Без всякой сильной суматохи
Все в рост с припрыжкою бегут;
Так точно все мы повскакали,
Тулились, прятались, бежали,
Но по пятам и греки тут.
Я видя то взмутился духом,
Как будто кто щелчка мне дал;
И как за мухою с обухом
На драку тут же побежал.
Спешил скорей помочь троянцам,
И робким сим с похмелья зайцам
Хотел пример подать собой.
Но образумясь возвратился,
Скорей одеться торопился,
В рубашке был тогда одной.
Но вдруг троянцев жаль мне стало,
Пошел опять на драку к ним;
Мнил: «В платье нужды нет нимало
«И драться надобно не им;
«Была бы сабля повострее,
«И сам немножко посмелее,
«То все на свете трын трава.»
Пустился в сильную к ним схватку;
Всех бил, сказать всю правду матку,
Как удалая голова.
Из греков кто ни попадался
Ко мне в жару том на глаза,
В крови своей тотчас купался;
Я всякому давал туза.
Бросал туда сюда всех в угол,
Как будто шариков, иль кукол;
Кроил их многих пополам.
И мстя за все Троянско племя,
Был сколько храбр в то злое время
Не надивлюсь тому и сам.
Всегда народа целы тучи
Сбираются вокруг глупца;
Так на войне героев кучи
Толпятся подле храбреца.
Меня троянцы лишь узнали,
Толпами вкруг тотчас обстали,
Пошли на греков напролом;
Что ни попалось, все топтали,
Рубили, били, прогоняли;
Пощады не было ни в ком.
Но лучши чтоб иметь успехи,
То мы смигнувшись меж собой
Надели гречески доспехи,
И так пустились в свальный бой.
Но греки тотчас догадались.
Никак в обман к нам не попались,
И начали нас всех рубить.
Я видя то, отшел в сторонку,
И от сраженья потихоньку
Решился лыжи навострить.
Лил пот тогда с меня ручьями,
Как будто в бане на полку;
И я несчастными судьбами
Попал из поломя в реку.
Когда и где ни обернуся,
Везде все грекам попадуся;
Нигде нет наших никого.
А кои мне и попадались,
Изранены, как стен шатались;
А молодца ни одного.
Троянцы кучами лежали,
Как с барок у реки дрова;
В крови друг друга потопляли.
«Пропала бедна голова!»
Я мнил так о себе в то время;
«Свалится ли с меня то бремя?
«И я дойду ли до своих?»
Меж тем к воротам добирался;
Дойти туда скорей старался,
Чтоб выдти в поле через них.
Но городские все ворота
У греков были уж в руках;
Стояла их там цела рота
На карауле, на часах.
Урядник был у них повеса
Сын молодого Ахиллеса,
Отважный Пирр, боец лихой;
Копье его длиною с башню,
А толщиной с артельну квашню;
Но он играл им, как лозой,
Доспехи все его и латы
Черны печное как чело;
На шлеме перья все мохнаты
Торчали будто помело.
Глаза горели так как уголь,
А брови как в пшенице куколь;
Лицо ж зардевши как снигирь.
Ему никто не попадайся,
Иль вовсе с головой прощайся.
Такой был хватский богатырь!
Сей хват незваный и без спросу
Вбежал к Приаму во дворец,
Чтобы и там задать всем чосу
И перебить всех как овец.
Толпу с собою вел буянов,
Головорезов и нахалов;
Все жег, топтал, валял и бил,
Весь двор того никак не зная
И сей беды не ожидая
В одной еще рубашке был.
Пошел крик, вопль; и все завыли
Там девки приведенны в страх;
Плачевным голосом вопили,
Как будто на похоронах.
А храбры гречески пролазы
Узрели многия проказы
Туда вошедши невзначай.
Чего б и в ум не приходило,
То там на самом деле было.
Пожалуй ты людей узнай!