Конечно, приеду лицезреть шоу единения двух душ, но сначала дела. Важный контракт, который откроет врата на Восток. За одно и отдохну. Арабские Эмираты — настоящий рай. Кальян, хамам и…
— О! Да-а!
Танец живота. Моя слабость. Получаю удовольствие от извивающегося сочного тела. Подобно змее выгибается, скручивается, гипнотизирует, парализует. Кто-то любит приват, стрип, а мой экстаз — когда девушка отбивает бедрами и грудью в такт музыке. Одета, но возбуждает сильнее. Манит, играет со мной, будя во мне зверя, который сорвется и загнет ее прямо на месте, и стоны заглушат чертовы барабаны.
Сон не идет, да и возвращаться в «Алису в зазеркалье» неохота. Последние ночи преследуют кошмары. Завтра важный день. Должен быть огурцом, не для того пахал, чтобы просрать важный договор. Поднимаюсь, ищу снотворное, надо расслабиться. Обычно этим занимается массажист или та шкура, с которой пора прощаться. Слишком долго со мной.
— Да!
Красива. Стройна. Идеальна. Но глупа.
Мажу равнодушным взглядом:
— Пока, детка! Привязанность — это дерьмо.
Глотаю три вместо двух пилюль, проваливаюсь в дремоту.
Нежное поглаживание по груди, всасывание мочки уха, скольжение языком по шее к подбородку, прерывистое дыхание в мои губы окончательно приводят в чувство.
Перехватываю подбородок:
— Что из фразы «люблю спать один» тебе было непонятно?
— Наша авиакомпания включает всё! Ваш полет останется незабываемым! — трещит писклявым голосом, думая, что меня это возбуждает.
— Мой полет останется незабываемым, если унесешь свою задницу из комнаты.
Сжимаю сильнее ее скулы, отчего она морщится. Отталкиваю. Встаю.
Пью воду, ее руки обхватывают мой торс, одна спускает боксеры. Перехватываю.
— Не сейчас!
— Зая хмурый. Дай разряжу.
— Я сказал нет! У меня много дел.
Отталкиваю.
— Ну конечно, дела важнее меня. Мог бы и познакомить уже со своими родными. Сколько будем скрываться?
— Что-то не пойму? Разве интересовался твоим мнением?
— Да что ты не поймешь! Уже определись, кто я для тебя? Или зовешь только по одному делу? А я, дура, жду, жду. Трачу свои лучшие годы на тебя! А ты используешь, причиняя мне боль. Ну конечно! Кто я такая по сравнению с вашими девицами. Не мамаша же выбрала меня. Ты как слабак, тряпка, маменькин сосунок женишься. Засунешь свой хрен в целомудренную дыру, чтобы все хлопали в ладоши и радовались, какой сын у них молодец! Но кого ты хочешь обмануть? Твое сердце такое же темное и циничное, как и мое. Сможешь ли ты хранить верность и не расстраивать свою мамашу и женушку походами налево? Выбирай: или наши отношения становятся нормальными, или я ухожу!
— Можешь дверь закрыть с той стороны, милая!
— Вот так… просто? Ты готов отказаться от меня?
— Не вижу проблем, детка!
Подходит ко мне, отпускает пощёчину.
Разворачиваюсь, хватаю за шею:
— Знаешь, стоит мне сжать крепче, твоя гусиная шейка сломается, но, так как перед тобой джентльмен, не люблю причинять боль столь прекрасному полу, попытаюсь намекнуть еще раз твоей тупенькой голове. Милая! — Наклоняюсь, шепчу ей в ухо: — Я тебя купил! Ты моя вещь! Все имеет срок годности! В данный момент ты — отработанное сырьё, — целую в висок, обхожу, направляясь к гардеробу.
— Ты… ты… меня бросаешь?..
Щелкаю пальцами:
— Именно! Видишь, не все серое вещество растворилось в ботексе.
— Масюнь! Мне ничего не нужно от тебя, только ты.
— Поправка! Мои деньги, за которые ты увеличила себе задницу.
— Почему ты такой? Холодный? Жестокий? Ты мужчина всей моей жизни, — сдерживая истерику, тараторит она.
— Занятно! — не скрываю улыбки. — Какой по счету? Марина?
— Мария! Я — Мария, — кричит, бросая настольную лампу на пол.
— Да по херу! Марина, Мария, да хоть королева Виктория! Суть не меняется! Ты принцесса только по вечерам, по утрам — Золушка. А я твой крестный фей.
— Я тебя люблю, — шепчет.
Подхожу к ней.
— Ну, ну, детка, — вытираю слезу со щеки. — Как ты можешь говорить о настоящей любви, когда сама продаешь ее кому не лень. Сними уже розовые очки и не питай иллюзий к тому, чего нет!!!
— Я же чувствовала между нами искру!
— Оу! Ты у нас прям эмпат? Чем чувствуешь, расскажешь?
— Какая ты мразь! — орет. — Я готова за тебя жизнь отдать! Только скажи!
— Оставь себе такой бесценный подарок, я не заслужил.
— Я тебя люблю! Да услышь, наконец! — берет стакан с водой, швыряет в меня.
Отклоняюсь. Мимо.
— А я люблю «Макдоналдс», «Майбах», Майами… А тебя нет! Понимаешь? — Завязываю галстук. — Дело в том, что я не ищу никаких чувств. — Разворачиваюсь к ней. — В минуты одиночества могу купить столько этой любви, сколько захочу. — Загибаю пальцы. — Черной, белой, азиатской… Нет, азиатской не хочу, там есть подвох. В общем, что пожелает моё высокомерное эго!
— Ну не все же в мире покупается!
— Вот именно, что все. Я свободолюбивый человек. Любовь, милая, для слабаков, рабов жизни. А я не слабак, я — хозяин жизни! Не вижу смысла тратить свое драгоценное время на такую глупость. На. Держи, на ней лимит, можешь жить полгода, ни в чем себе не отказывая. Или сделай себе третью грудь. Может, папика-извращенца встретишь.
— Бездушная скотина! Надеюсь, ты влюбишься когда-нибудь и сдохнешь, и тебя сожрут черви. А я приду и станцую на твоей могиле.
— Пришлю приглашение на панихиду! Короче! Мне надоело это ковыряние моих мозгов чайной ложкой! Мы садимся. Приведи себя в порядок, — открываю дверь, жестом указываю ей на выход, — в рот проводница.
— Будь ты проклят! — шипит, но карту забирает.
— ПИН-код тот же, — кричу вслед.
Что и требовалось доказать.
Усмехаюсь, когда дверь захлопывается.
ГЛАВА 3
Ияр
Сделка прошла наилучшим образом. Окрылённый успехом, я еду в аэропорт. Рейс Абу-Даби — Ростов. Успеть отговорить брата от глупой сделки под названием «женитьба»! По пути приходит сумасшедшая идея: лететь не личным самолетом, не бизнес-классом, а экономом!
А почему нет? «Успокоительное» от меня ушло. Глотать пилюли осточертело, а вот в обществе славянского веселого народа, бухающего на халяву, хлопающего в ладоши при посадке, — это самое то! Не, ну все правильно, если самолет будет падать, будет по херу, ведь ты ужратый в хлам. Помирать — так с музыкой.
В туалете меняю свой костюм и удавку на шее в виде галстука на просторные хлопковые шорты, майку, красные топ-сайдеры и очки. Осматриваю себя.
«Прощай, самый молодой и богатый бизнесмен, по мнению "GQ". Встречай, Русь кавказского паренька», — усмехаюсь своим мыслям.
Прохожу регистрацию. Толкучка и ругань около автобуса. Скучал по этим дебатам, только славяне могут из одного слова придумать три мата в сторону соперника. Такое ощущение, что самолет сейчас улетит без них, как маршрутка свалит от остановки. От этого настроения повышается. Мое место посередине, в обществе прекрасных «девушек» за шестьдесят, скупивших все горючее в дьюти-фри и явно уже выдувших его! Болтают, никак не умолкнут. Как отдохнули, где были и какие болезни полечили. Очень ценная информация, если захочу провести отпуск в пансионате для пожилых.
Запах лаванды бьет в нос.
— Эй, сынок, проснись!
— Смотри, какой красавчик, прям сам сатана. Посмотри, тело все подтянуто. Одни кубики. А руки какие! Знал бы, внучок, какая я грешница в прошлом.
— Ага!
— Интересно, а под шортами так же? — хихикают.
— Марусь, ну ты даёшь.
— Ой, а че! Была бы моложе, утащила б в тубзон, проверила б на деле!
— Сынок, проснись, самолет сел.
Не верю, уснул? Сам? Точно! Теперь буду летать только с бабулями.
Выхожу на трап! Глубокий вдох.
Долетел до Ростова. Папа, встречай блудного сына!
Час спустя
Огроменная очередь на таможенном контроле. Людей видимо-невидимо. Кондиционер не фурычит, и только одно окно работает.
Пиз…ец, товарищи!