Окончательно загнав поглубже все сомнения, я уселся за руль, полюбовался собственной постной физиономией в зеркале заднего вида и решил не показываться в таком виде Ирине, а поехать домой и как следует выспаться, памятуя народную мудрость, что "утро вечера мудренее".
А назавтра была суббота. И был дождь. Закон Паркинсона в действии: если неприятность должна случиться, она случается. Я смотрел на умывающийся небесными слезами город и решительно не мог придумать, чем заняться. Конечно, дел было невпроворот, стоит только начать. Но вот начинать-то как раз и не хотелось! А страшно хотелось увидеть Ее, почувствовать Ее тело, вдохнуть Ее запах, услышать Ее голос, и спросить, и не получить ответа...
Но телефон молчал. Мне стало так противно и гнусно на душе от всех этих "мумий" и "оборотней", что дабы окончательно не впасть во вселенскую хандру, заканчивающуюся у всех одиноких мужиков, как известно, одинаково, я решил развеяться более цивилизованным способом и "убить сразу двух зайцев": позвонил Бересту.
- Слушаю, - сонно отозвался Николай. - Кто говорит?
- Твое альтер-эго, засоня!
- А-а, мистер Хайд? Очень неприятно!
- Ты стал брюзгой?
- А ты сумасшедший? Звонишь в выходной ни свет, ни заря! - рявкнул уже проснувшийся Берест.
- Мне грустно и одиноко, - я шмыгнул носом прямо в трубку. Поговорите со мной, комиссар, пожалуйста.
- Слушай, а может тебе стоит полечиться? - предположил он. - Может у тебя состояние "после вчерашнего", а?
- О, небо! Какое же убогое воображение у начальствующих особ! Это что, наследственное или благоприобретенное?
- Чего тебе от меня надо? - Берест угрожающе засопел.
- Общения. И братской любви.
- Я кладу трубку!
- Ладно, я позавчера был у Кержака и встретил там твоего обожаемого Вадика с умопомрачительной богиней. У них был заказан столик. Уж не жениться ли надумал лейтенант?
- Где ты их встретил? В "Лайзе"? - голос у Николая сразу стал деловым.
- В "Минелли"! Ты что, глухой? Они занимались вербальным сексом у всех на глазах! Это было почище любого стрип-шоу.
- Когда? Когда ты их видел? - Берест явно взволновался, и все мои вчерашние страхи и сомнения насчет "амазонки", соблазнившей Вадима, снова вылезли наружу.
- Часов в одиннадцать, а что?
- Они ушли оттуда вместе?
- Откуда я знаю! Моя пуританская душа не смогла вынести такого разврата. Я ушел раньше. Да, кстати, мне показалось, что...
- Погоди! Димыч, я тебе перезвоню через минуту, хорошо? - и в трубке запикали гудки.
Я плюнул, бросил мобильник на диван и пошел на кухню готовить завтрак. Не люблю, когда меня держат за какого-то недопёска! Вчерашние сомнения насчет "двойного союза" окончательно утвердились в моем бедном перегруженном мозгу во всей своей ужасающей очевидности. Да вдобавок к ним присоединилось чувство вины: ведь надо было все-таки, наверное, сообщить комиссару о догадке. Но он тоже - хорош! Почему не предупредил о своих действиях? Ведь договаривались же!
Телефон заверещал, когда я разбивал на сковородку последнее из трех яиц. Но я мстительно дал ему проорать целых десять раз, и только потом подключился,
- Д-димыч, так тебя разэтак! Куда п-пропал? - Николай уже заикался, находясь в состоянии крайнего возбуждения.
- Ну, что у нас плохого? - я решил не дразнить его обычными шпильками, предчувствуя, что случилось нечто очень неприятное.
- Вадим не отвечает! Ни домашний, ни сотовый!
- Ну и что? - я все еще находился в обиженно-стыдливом состоянии и не желал понимать, куда он клонит. - Он спит в объятиях самой Любви! И отключил все телефоны, чтобы никакие самодуры до него не добрались. Я бы тоже так сделал!
- А, черт! Т-ты же не в курсе! - с досадой ругнулся Николай. - Вадим уже д-два дня работает наживкой!
- Что-о?! - теперь все сомнения разом закончились, и внутри похолодело от простой и страшной мысли: случилось!..
- И он д-должен был мне сегодня утром позвонить и д-доложиться!
- А вчера он тебе звонил? - задал я самый очевидный и жуткий вопрос, и снова на миг почувствовал холодное дыхание в затылок - "ветер смерти"!
- Конечно! Как б-было уговорено, - комиссар еще не понял моего намека. - Сказал, что все идет нормально, что... Д-димыч, ты к чему это ведешь?
Дошло, наконец!
- К тому, о чем ты подумал, Коля...
- Я не верю, что она...
- Верить потом будешь! Где живет Вадим? - я договаривал уже на бегу, в прихожей, забыв про яичницу. - Адрес!
- Тверская тридцать восемь, квартира д-девять! Через десять минут! Берест бросил трубку.
Я схватил куртку, проверил ключи от машины и выскочил на лестницу. Уже в лифте вспомнил про невыключенную плиту, чертыхнулся и вернулся обратно. В результате едва не опоздал. Николай в старом спортивном костюме (одел первое, что попалось под руку) и сандалиях на босу ногу приплясывал от нетерпения у подъезда дома, где жил Руденко. Молча, мы поднялись на второй этаж и позвонили в обитую дерматином железную дверь. Никто не отозвался.
- Наверное, он остался у той красотки? - я сделал последнюю, жалкую попытку отстроиться от своих мрачных предположений и сам в нее не поверил.
Вместо ответа Берест вытащил из кармана связку ключей, подумал и выбрал один.
- У нас правило: каждый в группе имеет ключи от квартир остальных. На всякий случай, - пояснил он и отпер дверь.
Внутри было темно и тихо. Как в склепе - пришло на ум мрачное сравнение. Молча, мы обошли кухню и обе комнаты. Везде были следы присутствия минимум двух человек. На кухне в мойке - две тарелки с разводами масла и два стакана из-под кофе. В гостиной на журнальном столике - два бокала с остатками шампанского и раскрытая коробка конфет. В спальне - разобранная кровать с двумя смятыми подушками. Только вот людей, пользовавшихся недавно всем этим, нигде не было. Я уже раскрыл рот, чтобы предложить Николаю по тихому удалиться, но в этот момент он заглянул в ванную комнату и, охнув, отпрянул назад.
Да, Вадим был там, рядом с ванной, наполненной уже остывшей водой. Вернее, там лежало то, что от него осталось - полтора пуда костей и ссохшейся кожи. Смерть настигла его, очевидно, в ту минуту, когда он выходил из воды, точнее, пытался выйти, потому что тело лежало навзничь, зацепившись одной ногой за край ванны. Скорее всего они занимались сексом прямо в воде, и когда это произошло, Вадим в последнее мгновение попытался спастись, не ведая, что уже умер!.. С минуту мы не могли произнести ни слова, потом Берест все-таки выдавил из себя каким-то глухим, чужим голосом:
- Как она выглядела?
- Как Василиса Прекрасная рядом с Иваном-царевичем, как амазонка эвксинская рядом с Ясоном, точнее не скажешь, - также тихо ответил я.
- Шестой вариант?
-Нет, Коля, всего лишь второй!
-О чем ты?!
-Вот, полюбуйся, - я протянул ему все пять фантомов. - Четвертый и шестой случай, это - другая, Коля! Я ее видел!
Берест с минуту молча разглядывал изображения обоих "прекрасных монстров", так же молча вернул их мне и лишь потом процедил:
- Вторую оставишь мне, если найдешь!
-Вот гадина! - я со злостью шарахнул кулаком по косяку, посыпалась штукатурка. - Что же ты, комиссар, не предупредил меня, а?..
Николай, не отвечая, набрал номер на мобильнике:
- Это Берест, бригаду Ракитина - на выезд! Тверская тридцать восемь, квартира девять. Убийство!
-Нам никогда их не поймать, Коля! - сказал я с какой-то ледяной уверенностью, мгновенно захлестнувшей изнутри все мое существо. - Наш Колобок прав: они - нелюди!
- Даже если мне придется потратить на это всю жизнь, я доберусь до нее! - жестко отозвался Берест, даже не заикаясь. - Но никакого ареста не будет!
Он посмотрел на меня, и в глазах его, посветлевших от гнева и боли утраты, плеснулась такая решимость и непреклонность, что я содрогнулся, представив на миг их последнюю встречу, исхода которой предположить не смог бы никто.