– Рита! Лук Сашке, только одну стрелу и пусть не мажет! – других вариантов у меня не было, если это не сработает, то даже не знаю, как выкрутиться, хотя…
– Виталий, натягивай доспех с латников, живо! – с кряхтением вставший мужчина быстро кивнул и отпрыгнув от просвистевшего молота, кинулся к лежащему на земле стражнику. А вот Матвею пришлось отдуваться, отвлекая озверевшего верзилу, который оказался крупнее нашего богатыря на целую голову!
Не придумав ничего лучше, он обмотал кулак ремнем и напитав его своей яростью, кинулся в рукопашную. Кстати, впервые вижу, как к уже привычному оранжевому сиянию добавился красный ореол. Увернувшись от широкого замаха молотом, наш неудавшийся танк резко сблизился с рыцарем и перехватив его вытянутую руку с оружием дернул ее на себя. Следом, потерявшего устойчивое равновесие бугая, Матвей бросил через бедро, крякнув от тяжести противника, и завершил все ударом в голову, впрочем, никакого видимого урона причинено не было.
Поняв тщетность рукопашной с закованным в сталь воином, Матвей подхватил его молот и поволок по земле в сторону от встающего противника, видать оружие было настолько тяжелое, что даже наш силач справиться с ним оказался не в силах.
– Хреначьте дядю, пока он без своей дубинки! – заорал мужчина.
Мимо пронеслась вжикнув стрела и по самое оперение вонзилась в плечо заоравшего от боли рыцаря. Я было вздохнул с облегчением, но следом просвистела вторая, под всхлип гиганта погрузившаяся во вторую руку.
– Хватит! – заорал я с ужасом представляя, как последняя из этих уникальных стрел впивается в уже неопасного противника и вторя моим мыслям, из шлема вырастает еще одно оперение.
– Да твою же мать! – простонал, глядя как медленно заваливается на бок этот исполин и падает, поднимая облако пыли.
В это время картина сражения полностью поменялась, теперь уже оставшиеся трое латников, встав спиной к спине, ожесточенно защищаясь, но исход этой битвы был предрешен. Последовав примеру Виталия, еще четверо мужчин спешно стягивали доспехи с мертвых латников.
– Поберегись! – заорал он радостно и побежал вперед, размахивая длинным двуручным мечом, словно палкой.
– Эх, сам отдал. – С нотками зависти проворчал Матвей и с остервенением стал расстегивать крепления доспеха Ивана.
– Круто я его?! – подбежал ко мне сиявший словно начищенный самовар Сашка. – Как в лоб зарядил видел?! С тридцати метров!
– А подойти поближе и уложиться в одну стрелу, не судьба? – рявкнул я и направился к товарищам, стоящим над распростертым телом последнего обороняющегося.
– Этот меч просто находка! Крошит их в доспехах, будто голых! – восторженно делился Виталий с любовью глядя на игру солнечных бликов поверх заляпанного кровью лезвия. Его восторг можно было понять, в таких обновках, да еще с подобной пушкой он действительно становился очень сложным противником, по крайней мере для таких как мы.
– Какие потери?
– Четверо, включая Шурика. – Устало выдала Вика.
– Значит так, народ! Быстро запрягаем телеги и едем домой. Все одаренные и доспешные по коням, остальные на телегах. Ребята, караван ждать не будем, он сам доберется, наша задача как можно быстрее добраться до лагеря.
– К чему такая спешка? – Ранко выразил всеобщее удивление.
– Потому что, должен прилететь сам император для беседы по душам. – видя, что это не пролило свет на всеобщее замешательство, пояснил. – Все силы сейчас здесь. Как думаете, если отряд щеголяет в таких латах, что тогда может быть на самом главном имперце? И что он сделает, увидев, что его рекрутеры пропали, явно не по собственному желанию?
– Может они разбежались… – неуверенно начал Виталий, но я перебил.
– У них была связь и утром он, – я указал на тело Ивана, – подробно отчитался.
– Так что стоим? – подошел к нам Матвей в потрепанных, но еще очень неплохих доспехах, размер которых, как он пояснил позднее, сам подстроился под него. – Вперед, бандерлоги!
***
Инесса открыла глаза и оглянулась по сторонам, пытаясь разогнать клубящийся в голове туман и ориентирами напомнить, что произошло. Первая догадка была отметена так же быстро, как и возникла – это явно не сауна, несмотря на отделку деревом. Кирпичная беленная печь, аскетичность обстановки, примитивность домашней утвари – все говорило об одном – она в душе не знает, где оказалась.
– Ты как красавица, пришла в себя? – ласковый голос заставил девушку вздрогнуть от неожиданности, несмотря на сквозившую в нем теплоту и сочувствие.