А в 1983-м мечта стать художником комиксов всё-таки реализовалась — Миядзаки нарисовал собственный комикс под названием «Навсикая из Долины ветров». Естественно, это постапокалиптическая история без чёткой японской национальной краски. Более того, тут есть прямой отсыл к «Одиссее» Гомера: Навсикая — королева феаков, спасительница Одиссея. И в комиксе всё скорее напоминает Европу.
Если сейчас глянуть на отдельные кадры фильма, который потом снимет режиссёр по этой манге, сходство с работами француза Мёбиуса (Жана Жиро) удивительное. Хотя удивляться нечему: к этому моменту Хаяо не просто восхищался выдающимся французским комиксистом — они дружили. Картина отдаёт некоторым левачеством и экологическим активизмом, но тем не менее — можно сказать, что в ней собрался тот самый уникальный творческий коллектив, который потом будет называться Studio Ghibli. Более того, в ряде источников «Навсикаю» называют первым фильмом студии Ghibli.
Независимая студия Ghibli Миядзаки с товарищами сразу решила показать японской индустрии мультфильмов, что та устарела и заплесневела. У них даже слоган был такой: «Добавим свежее дыхание в мир японской анимации».
В 1986-м тут выходит «Небесный замок Лапута» — эдакий Джонатан Свифт в альтернативной реальности. По характеру рисунка видно, что Миядзаки развивается как художник, и развивается именно в русле европейского искусства.
Но эта его особенность — прямой выход на все внешние рынки: мастер не концентрируется на национальных особенностях и создаёт нечто сказочно-волшебное, не уводя зрителя далеко от общеевропейских реалий и деталей. Тем не менее, по опросу японского Минкульта, эта первая картина студии Ghibli входит в тройку лидеров среди аниме за всю историю жанра именно в Японии.
А в 1988-м выходят сразу два фильма — «Могила светлячков» (без участия Миядзаки) и «Мой друг Тоторо». С тех пор первое, что вспоминается при слове «Миядзаки», — это, конечно, Тоторо. Оба фильма, кстати, сразу очутились в японских школах в составе программы по историческому и эстетическому воспитанию школьников.
«Мой друг Тоторо» — фильм очень японский. Тут японское всё — и мифология, и амбиент, и настроение. Хотя, например, образ хранителя леса — гиганта-увальня Тоторо — Миядзаки придумал сам, такого в местной мифологии нет. Успех был таким громким, что существует даже национальное движение «Дом Тоторо», хотя оно, скорее, активистское и борется за сохранение каких-то земель.
И кто не помнит Котобус?
«Ведьмина служба доставки» (1989) по книге «Служба доставки Кики» японской писательницы Эйко Кадоно сделана в универсально-европейском стиле. Собственно, Миядзаки это готовил специально — он просчитал, как в представлении японцев может (должен) выглядеть европейский город.
Что-то шведское, а может быть, итальянское. Когда он ездил на переговоры с Астрид Линдгрен, члены его команды ещё немножко прокатились по городам вокруг Стокгольма и сделали зарисовки.
Студия Ghibli практически сразу заключила контракт на дистрибуцию с Disney, и поэтому прокатная судьба фильма в США сложилась очень удачно.
Отдельно уточню, что мы сейчас говорим о мультфильмах, которые созданы до появления компьютеров и цифровой графики. Этот фильм тоже сделан по классической целлулоидной технологии. Тут было использовано 465 цветов. Рядом с рекламой компьютерных мониторов про миллионы цветов это, конечно, звучит несколько скромно. Но я неслучайно вспомнил про целлулоид. Однажды я пошёл на выставку работ Хаяо Миядзаки в Монетном дворе в Париже. Там не было каких-то рисунков из его манги. Все экземпляры — именно целлулоиды, расписанные самим художником. Кадры из его фильмов до того, как их сняла камера. И это производит потрясающее впечатление — он поистине выдающийся мастер. Каждый кадр — самостоятельная картина, прописанная до мелочей. Такие вещи надо хранить и показывать современным детям, потому что слова про тёплую аналоговую картинку — вовсе не шутка.
«Ещё вчера» / «Капельки воспоминаний» (1991) — не самая известная картина Миядзаки. Она идёт по разряду «романтическая драма», да ещё и очень японская. Но рука мастера видна. И видно, что рисунок художника продолжает развиваться: и линия, и пятно. И, чтобы было понятно, фильм стал самой кассовой лентой Японии 1991 года.
Одновременно росло профессиональное признание Миядзаки, он потихоньку становился классиком. Со смешным и одновременно политически заряженным «Порко Россо» (1992) про пилота, который после Первой мировой превратился в свинью (буквально), он получил премии Японской киноакадемии, получил Гран-при на главном анимационном фестивале мира в Анси (Франция).