И снова Фил Кортни ощутил, что находится в гармонии со всем миром. Он наклонился, обнял Энн за плечи, и, покраснев, она прильнула к нему.
– Это беспардонная ложь! – произнесла Энн.
– Неужели?
– Да. Но завтра вечером он свободен – при условии, что мне тоже позволят прийти и послушать ваши мемуары.
– Что ж, – усмехнулся Шарплесс, – удачи тебе, старина. И вам, Энн, тоже.
– Да побольше, – добавила Вики.
– Разрешите присоединиться к поздравлениям, – сказал доктор Рич. – Такое чувство, что мир куда лучше, чем виделся мне пару недель назад. Несмотря на Хьюберта Фейна и все его злодеяния. Надеюсь, не пройдет и нескольких месяцев, как с помощью сэра Генри…
– Спасибо, – поблагодарил Кортни.
– Огромное спасибо, – подхватила Энн.
– Тьфу ты пропасть! – решительно и мрачно подытожил доктор Нисдейл.
Тихим сентябрьским вечером следующего дня, случись вам оказаться в славном городе Челтнеме, вы могли бы увидеть троих людей, что шествовали в ряд по Фицгерберт-авеню, наслаждаясь вечерней прохладой.
Слева шла светловолосая девушка, рядом с ней – молодой человек, деловито вносивший в блокнот скорописные заметки, а справа, у проезжей части, шагал величественный мужчина во фланелевых брюках и небрежного плетения соломенной шляпе с высокой тульей. Под вязами эхом разносился его раскатистый голос:
– Припоминаю, как за день до своего пятнадцатилетия, по случаю оказавшись в зале церкви Святого Юста, я забрался на служебную платформу над алтарем – в то самое время, когда его преподобие доктор Септимус Вустер собрал там мальчишек, намереваясь прочесть им лекцию о Палестине.
Также припоминаю, что над амвоном, прямо перед залом, находились две неприметные дверцы – вроде тех, что бывают на кухонных шкафчиках. Когда доктор Вустер завел речь о Палестине, что-то – не могу сказать, что именно, – побудило меня распахнуть эти дверцы, высунуть голову, прокричать: «Ку-ку! Ку-ку!» – и тут же снова захлопнуть дверцы.
Это напомнило мне о том случае, когда я сумел устроить так, чтобы моего дядю Джорджа Байрона Мерривейла забрали в местный околоток за браконьерство. Теперь поведаю читателям, каким образом я этого добился…
Процессия удалялась, голос звучал все тише, и вскоре на город Челтнем спустился предсонный покой.