— Я хочу найти одного человека, мне рекомендовали обратиться к вам.
Виктор облегчённо выдохнул. Клиент принёс работу!
— Кто?
— Друзья.
— Друзья меня предупреждают.
— Значит, друзья не ваши. Что вам нужно для успешного розыска человека?
«Не рано ли я расслабился?», — спросил себя Бэйзил.
— Быть уверенным, что я не совершаю ошибки. Сейчас я не уверен и отказываюсь.
— Вы торгуетесь.
Бэйзил встал, чтобы поставить чашку на столик мини-кухни. «Ладно, допустим, я откажусь, что дальше?», — подумал он: «Я забыл, что уже проиграл. Я просто не долетел до дна пропасти. Надеяться будем потом».
— Сетевое имя, где бывает, где пропал. Фото. Причины пропажи, если известны. Друзья-враги. И надо ли говорить о вас.
— Отключи своего помощника.
Виктор взял листок с расчётами по платежам, перевёл Кортеса в режим сна и записал ориентировку.
— Аванс на ваше усмотрение, — сказал он, кладя карандаш. — Но пять тысяч серых мне нужны сейчас.
— Вам нужны четыре тысячи, — спокойно поправил гость. — Могу решить ваш вопрос без них.
— Пять тысяч, и я решаю сам.
Наниматель невозмутимо достал из внутреннего кармана пиджака два ламинированных чека. Линзы Виктора считали коды и показали два непривязанных счёта на пять и три тысячи эрви. «Кто же его друзья и насколько опасны враги?»
— Вы не назовёте указавшего на меня из-за своих принципов или по его просьбе? — Спросил он, убирая чеки в карман.
— Так и так. Вы хотите знать больше? Я ищу своего сына. Он много проводит в сети, по сетевому розыску рекомендовали вас. Я проверил, с кем имею дело.
— Допустим. В это время я работаю, но мы говорим здесь.
— Я в это время тоже занят. И в другое тоже. Вас не нашли в ресторане, зато обнаружили здесь. Ещё вопросы?
«Есть, но задавать пока не стоит», — подумал Бэйзил. — «Значит, искать меня вы стали уже после погони за Виолеттой. От моего прихода домой до их появления прошло немного, обитают рядом или искали везде параллельно? Знали сумму долга с вероятными процентами — неужели, трясли Дэнкроза? Предложение решить вопрос без денег — не блеф? Работают быстро, есть ресурсы людей, деньги, рычаги влияния».
— Как с вами связаться?
Наниматель достал листок с номером, похожим на недавно выпущенный коммуникаторный.
— Вопросы, потребности, результаты. В любое время.
«Ему посоветовали использовать коммуникатор. Значит, не мои бывшие клиенты, а кто-то из наших. Кто? Дракод? Дракод предупредила бы. Ксоркор взялся бы сам. Кто в деле? Две загадки за одну цену».
Гости ушли, вопросы остались. По крайней мере, появились деньги.
— Кортес, отмени мои смены в ресторане. Сэм и Макс валят в путь.
Бэйзил пошёл в глубь района. Таргос-Рыбацкий отличался от новых районов наличием малоэтажных домов, построенных в те времена далёкие, теперь почти былинные. Одной из тусклых жемчужин местной архитектуры был двухэтажный особняк с фонтаном. Одни говорили, что здесь творилась всякая чертовщина, пока некий Дэйв с дробовиком не навёл порядок. Другие, что не Дэйв, а отряд спецназа, и не чертовщина, а захват заложников. Единственное, что споров не вызывало — никто не помнил закрытым канализационный люк рядом с забором вокруг особняка. Вот и сейчас рядом с ним два сантехника в чистеньких комбинезонах спорили на незнакомом языке, богатом непереводимой игрой слов с использованием местных идиоматических выражений, и жестикуляцией сурдопереводчиков с тахилалией.
Бэйзил увернулся от взмахов натруженных рук, вышел к небольшому складу «Дельта-А» и заглянул под приоткрытые подъёмные ворота.
— Здарова, Сиплый. Дэнкроз у себя?
— Я не справочная.
— Да и мне не просто спросить.
— На рынке глянь. Он любит днём по рынку ходить. Владения осматривает.
— Спасибо. Не налегай на «Погань», надо будет аппаратуру носить.
— Отвали.
Маленький овощной рынок находился на соседней улице. Сюда домовые фермеры тащили свои урожаи, радуя местных возможностью поесть настоящее или отбыть с отравлением неизвестными химикатами, если фермер увлекался стимуляторами. Запахи перележавших товаров пропитали прилавки и ближайшие дома, вкусы же почти отсутствовали. По счастью или по несчастью, сравнить с качественными товарами не представлялось возможным. Покупки здесь носили скорее ритуально-символичекий статус. Свернув налево под арку, Бэйзил сразу услышал доносившуюся музыку, как её здесь понимали.
А при государстве всё будет хорошо:
Там всё будет эффективно, и всё можно продать.
Строить связи, делать деньги, и лоббистов ещё,
Чтоб убытки свои муниципалам отдавать.
Не Лучано Паваротти, конечно, зато искренне и каждый мог горланить припев. Бэйзил дождался, пока вопли пройдут апогей истошности, и вошёл в небольшое помещение, сумрачное от дыма травных сборов.
— Здарова, бандиты. Темно тут у вас.
По периметру сидело несколько человек. Их неприкрытые импланты давали интересные отсветы своими разноцветными диодами, индикаторами и просто декоративными подсветками. Полумрак превращал контингент в банду новогодних ёлок. Одни сидели на полу, другие на стульях у ящиков, служивших столиками для бутылок и закусок. Два «интеллектуала» заливали из канистры в кальян мутную жидкость. На высоком барном стуле гитарист подкручивал колки. А в старом бордовом кресле сидел качок-блондин. В Проксити жило много качков, но только у одного джинсы держались на таких широких подтяжках. Бэйзил иногда думал, что Дэнкроз Форневер не расстаётся с сигарой и очками даже в душе. Странности вкусов усугублялись привычкой быстро пустить в ход армейский ботинок. В особых случаях — сразу оба. К счастью, между приёмами допинга Дэнкроз ещё оставался договороспособен.
— Приветствуем короля, детишки! — Дэнкроз отсалютовал сигарой. — С чем пожаловал?
— Люди делятся на две категории: одни сидят в креслах, а другим нужно работать. Я за аппаратурой.
Оспаривать авторитет начальника при подчинённых — величайшая глупость. Бэйзил позволял себе говорить до наглости свободно лишь потому, что другие в комнате не могли позволить такое себе. Пришедший по определению приходил к боссу. Что и как визитёру позволено говорить — решал босс. Считающие, будто решение Дэнкроза может быть неправильным закончились. Физически. Сиплый рассказывал, что говорящий на равных для банды считался неприкасаемым гостем. Говорить с боссом на равных могли только уважаемые люди, а для уважения требовалось говорить на равных и реально соответствовать своим словам. Слабаков и позёров Дэнкроз презирал и объявлял неприкасаемыми в другом смысле.
— Ты взял банк?
— Пауэрбанк. Четыре тысячи, как ты сказал.
— Четыре было сначала, сегодня ты должен шесть.
— Ага, и наградной деревянный пейджер с набором ранцевых аккумуляторов. Четыре с половиной — и твои люди сами заносят на место.
— Ты за кого меня принимаешь, шкет? Если я сказал пять пятьсот, то так и будет.
«Форневер торгуется в обычной манере, значит про долг спрашивали не его. Интересно», — подумал Бэйзил.
— Сколько ты поднимал на сотрудничестве и сколько принесло хранение техники? Сотрудничая, мы приобретаем то, что иначе забирают другие. Бежим, а то всё вкусное съедят. Пятёрки на ваш праздник в самый раз.