— Докладывать нужно, как положено!
— Входной — два желтых, верхний мигающий! — лихо отрапортовал Толик.
— Вот так-то, — удовлетворенно сказал Николай Васильевич и продублировал: — Вижу: входной — два желтых, верхний мигающий.
Он подмигнул Толику и потянулся к сигналу. Густой, басовитый гудок волнами поплыл от электровоза, оглашая окрестности. Промелькнули будки стрелочников при въезде на станцию, простучали вперезвон колеса на входных стрелках. От здания станции к перрону уже спешил дежурный в желтоватом дубленом полушубке, на ходу поднимая белый кружок. Коротков почему-то молчал, и Толик решил опередить его.
— Дежурный с белым! — азартно выкрикнул он.
Николай Васильевич усмехнулся и продублировал:
— С белым!
— Выходной... — начал Толик и запнулся. Он знал, что выходной сигнал на светофоре должен быть зеленым. И он искал, усиленно искал глазами этот огонек цвета зовущей надежды. Он должен, должен быть! Ведь дежурный с белым: значит, путь открыт! Но где же, где же он? И когда почти совсем отчаялся, увидел его, такой яркий и показавшийся таким огромным, что Толик удивился: как же он не видел его раньше?
— Выходной — зеленый! — радостно закончил он.
— Вижу зеленый!
— Нашел все-таки, — засмеялся Юрий Коротков. — А я гляжу: шарит и шарит глазами по всему горизонту. Ну, думаю, сейчас в хвост состава начнет смотреть.
— А ты чего же молчал?
— Зачем же я буду лишать тебя такого удовольствия? Это твое законное право. Раз первым сменившийся входной заметил, все сигналы по станции твои.
Они помолчали. Потом Коротков вздохнул и завистливо произнес:
— А ты везучий. Никогда прежде у нас перед самым носом светофор не менялся.
Везения Толика им хватило до самой Инзы. И хотя на двух станциях их задерживали на «скрещении», чтобы пропустить встречные поезда, в Инзу они прибыли с опережением графика больше чем на пять минут.
Они сидели в кабине. Усталость, которую совершенно не замечали в пути, неожиданно нахлынула на них. Не хотелось шевелиться, подниматься с мест. И разгоряченный электровоз, казалось, тоже отпыхивался и отдыхал после тяжелой работы, отдавая свое тепло в воздух.
Внизу кто-то застучал чем-то металлическим по боку электровоза и чей-то звонкий голос прокричал:
— Эй, вы, живы там?
Юрий встал и открыл дверь. В кабину поднялись двое, в таких же, как у них, рабочих куртках и с такими же чемоданчиками в руках. Сменная бригада. Один средних лет, невысокий, степенный, как и положено машинисту, молчаливый. Другой значительно моложе, лет двадцати, скуластый, вертлявый, чем-то похожий на цыгана — помощник машиниста.
Оба не понравились Толику. Может быть, они были вовсе не похожими людьми, скорее всего, так оно и было. Но за эту поездку Толик настолько привык к электровозу, сроднился с ним, что не хотелось расставаться, поэтому и новые хозяева показались ему неприятными.
Сменщик помоложе, поставив свой чемоданчик, бойко сверкнул черными глазами и проговорил:
— Добре дошли, другари!
Толик промолчал, а Юрий ответил:
— Видно, у вас в профсоюзе ценят рабочего человека: на курортах в Болгарии отдыхаете.
— Точно! Двум лучшим бригадам бесплатные путевки на Златы Пясцы и Слончев Бряг.
— Расхвастался, — проворчал его машинист, здороваясь с Николаем Васильевичем. Видно было, что это не первая их встреча, они уже давно знакомы друг с другом.
— Не хвастаюсь, а сообщаю приятные факты из нашей трудовой биографии, — возразил вертлявый парень. — А как ты узнал? — спросил он у Юрия. — У вас в Рузаевке все такие догадливые?
— Задачка для учеников первого класса, — все еще неприязненно, но уже несколько отходя, проворчал Толик. Развязность парня его немного раздражала.
Парень повернулся к нему, взглянул, и глаза его удивленно сузились.
— Постой, постой, парень! А ведь я тебя знаю!
— Слава его далеко шагнула за пределы Рузаевского отделения железной дороги! — шутливо-напыщенно, словно читая газетную статью, проговорил Юрий.
— Нет, точно знаю.
Толик тоже внимательно пригляделся к нему. У него была сравнительно неплохая память на лица. Вот имена он порою забывал, а лица нет. Но этого парня он никогда раньше не встречал, такое характерное скуластое лицо он, несомненно, запомнил бы.
— Путаешь ты что-то, — с досадой сказал он. — Нигде я тебя раньше не видел.
— А я и не говорю, что ты меня видел. Это я тебя видел, — обрадованно подхватил парень.