Задание 1. Для того, чтобы убедиться в том, что человеческий мозг воспринимает информацию о мире сразу и нелинейно, вы можете проделать простое упражнение. Интересно сделать его вместе с кем-то, например в небольшой группе. Вам надо поставить рядом часы или включить секундомер, удобно сесть, закрыть глаза и сосредоточиться на выполнении простой задачи – следить за дыханием. Но как только вы отвлекаетесь на какой-то шум, как только в голову приходит какая-то мысль или образ, вы открываете глаза и прерываете упражнение. Если выполнять упражнение в группе, можно понять, у кого больше способностей к концентрации – сосредоточении только на одном действии. Но обычно мало кто без специальной и длительной подготовки может очистить разум на длительное время.
1.3. Визуальные жанры как тренировка наблюдательности
Предложенное выше упражнение – тест на способность к концентрации – обращает внимание на один важный факт: хотя человеческое мышление по природе своей нелинейно, и мы воспринимаем мир целостно, мы не всегда можем объяснить даже самим себе, что же конкретно мы наблюдаем, ощущаем, осознаем. То есть скрытое, неявное знание остается скрытым не только потому, что не всегда есть слова, чтобы его выразить. Часто мы его просто не осознаем. И только выполнение упражнений на концентрацию (сосредоточение на дыхании, на пламени свечи, на осознании позиции своего тела и так далее) постепенно учит воспринимать не только сильные раздражители, но и слабые. Или, выражаясь языком математика М. Полани, переводить их из периферии сознания в центр, где они как бы у нас на виду.
При этом наш мозг все равно регистрирует эти слабые раздражители и позволяет во многих ситуациях «прозревать»: осознавать какие-то вещи, которые помогают совершать правильные действия. Конечно, чаще мы осознаем это, так сказать, задним умом. Например, увидев последствия неправильного решения, в какой-то момент восклицаем: «Ну я же чувствовал, что надо было поступить иначе!» Люди, которые «слышат» не только вербальный диалог внутри своей головы, но и воспринимают более тихие сигналы, обычно чуть более восприимчивы к тому, что мы называем интуицией. Так, войдя в комнату, они могут молниеносно понять, что там о них только что говорили, хотя не могли до этого вообще ничего слышать.
В Южной Корее такое умение назвали словом «нунчи». Его можно перевести как «контекстный интеллект». Юни Хонг, автор книги «Нунчи. Корейское искусство предугадывать поступки людей и мягко управлять любой ситуацией», связала такую национальную способность корейцев с необходимостью выживать, то есть быстро адаптироваться к изменениям среды. Сама она, например, детство провела в другой стране, где многие вещи вообще никак не объясняли иностранке, и ее социальная успешность зависела от умения видеть и слышать больше, чем требовалось коренным жителям. Благодаря хорошо развитому «нунчи» человек, войдя в комнату, быстро вычисляет лидеров и аутсайдеров, осознает суть ситуации и подстраивается под нее [Хонг, 2019; с. 6–9].
Конечно, с точки зрения официальной науки, и практики по развитию концентрации, и практики расслабления ума (медитация), и развитие «нунчи» – это вненаучное знание. Однако для развития способов восприятия собственных периферических знаний есть и более традиционные способы. Это развитие навыков наблюдения и слушания (то есть аудиовизуальной грамотности), которые необходимы журналистам, особенно при работе с такими жанрами, как зарисовки, репортаж и корреспонденция (или «жизненная история»). От уровня аудиовизуальной грамотности журналиста зависит насыщенность текста «говорящими деталями», которые могут проявить настроение героев, характерные особенности места, а иногда и стать публицистическим символом.
Кто-то может подумать, что в современном мире высоких скоростей это излишне, ведь аудитория в основном читает короткие новостные тексты. Но, во-первых, именно новости первыми подверглись алгоритмизации, и именно здесь роботы продолжат вытеснять человека из журналистики. А, во-вторых, в середине 20 века в США уже случился кризис информационной журналистики, и именно за счет придания текстам большего сходства с литературными редакции удержали читателей. А. В. Колесниченко описывает это явление как «новую журналистику» [Колесниченко, 2013; с. 316], где автору важно не просто сообщить о событии, а воссоздать то, как оно происходило, передать чувства, эмоции людей (как героев, так и самого журналиста), реконструировать диалоги, описать места действия. Благодаря этому даже возникло такое явление, как «газетные сериалы». И это неудивительно: во все времена людям было важно не только быстро сориентироваться в потоке событий, но и осмыслить их. А для этого нужно не только сообщить о «голых» фактах, но и представить наглядную модель того, как все происходило.