Но тут вернулась Орлин и прервала его размышления.
— Увы и ах, — сказала она, — пока что я не беременна. Невзирая на все твои неустанные труды. Я даже не знаю, огорчаться этому или радоваться. Доктор хочет осмотреть тебя.
— Меня? — удивленно спросил Нортон.
Жим.
Тут он изумился еще больше. Очевидно, теперь, когда он «разбудил» кольцо, оно будет отвечать на все его заданные вслух вопросы.
— Доктор хочет убедиться, что ты небесплоден, — пояснила Орлин.
— А-а, понятно…
Разумеется, это вполне естественное требование к «заместителю супруга»
— быть способным оплодотворить женщину… А вдруг у Нортона с этим осечка? И что же тогда — он навсегда расстанется с любимой?
— Ну иди же, — сказала Орлин. — Она ждет тебя.
— Она?
Жим.
Орлин рассмеялась:
— В столь серьезном вопросе я предпочитаю довериться женщине.
— Но я бы предпочел мужчину, — пробормотал Нортон.
Забавляясь от души, Орлин сказала с притворной жалостью:
— Бедняжка, как ты влип. Однако деваться некуда. Расслабься и получай удовольствие.
— Да уж, какое там… — проворчал Нортон.
Но упираться было бы смешно, и он обреченно взялся за дверную ручку.
Врач, строгого вида женщина средних лет, начала с приказа:
— Раздевайся, сынок.
— Послушайте, я…
Глядя на вспыхнувшие щеки Нортона, докторша наградила его холодной улыбкой и осведомилась:
— Полагаешь, необходимо присутствие санитара, дабы он проследил, чтобы твоему целомудрию не был нанесен ущерб? Могу пригласить.
— О нет, спасибо. Но…
— Молодой человек, это самый что ни на есть заурядный медосмотр. Поверь мне, я этого добра видела столько — ты себе и представить не можешь!
В этом он не сомневался. И все-таки… А потом, какой он ей «молодой человек» — ему уже под сорок… Однако больше спорить он не стал и, подчиняясь суровой необходимости, стянул с себя штаны.
Засим докторша, с быстротой фокусника, проделала все положенное в таких случаях: смерила температуру и давление крови, проверила зрение и слух, заставила Нортона высунуть язык и сказать «а-а-а», постучала молоточком по коленям, а также исполнила еще несколько вполне загадочных номеров с более таинственными инструментами. Наконец дело дошло и до самого неприятного.
— А теперь, пожалуйста, и трусы.
Он сжал зубы и покорился. Ведь женщинам случается терпеть осмотр врача-мужчины, вот и ты терпи обратную ситуацию.
Докторша ткнула его пальцем в пах с одной стороны и велела покашлять.
Он подчинился. Палец погрузился в пах с другой стороны, и снова Нортону было ведено покашлять.
После этого докторша привычно-ловким жестом надела резиновые перчатки.
— Ну-ка, сынок, нагнись. Обопрись руками о край кушетки.
— Послушайте, а не существует ли более современного метода?..
— Так куда забавнее, — отрезала докторша.
Он досадливо крякнул и нагнулся над кушеткой, отклячив голый зад. Докторша ткнула пальцем в банку с чем-то жирным, а потом проделала с Нортоном ту операцию, вспоминая которую все мужчины говорят только одно: «Брр-ррр!»
— Эй, вы там полегче! — взмолился Нортон.
— Не ерзай. Терпи. Надо взять образчик твоих хвостатых.
Через несколько мгновений она получила то, что хотела, и удалилась с пробиркой в лабораторию. Нортон наконец получил возможность одеться и прийти в себя. И все это унижение единственно ради того, чтобы удостовериться…
Тут его запоздало осенило.
— Послушай, колечко, — сказал он, — может женщина забеременеть от меня или нет?
Жим.
Ах ты, ох ты! Вот что значит не сообразить вовремя! Будь у него мозги попроворней, не пришлось бы пройти через эту мерзопакость с резиновой перчаткой! Э-эх, от дурной головы заднице покоя нет!
А впрочем, вряд ли бы докторша поверила в авторитетность медицинского суждения какого-то колечка…
Между тем кольцо не соврало: его сперматозоиды оказались сплошь крепыши-игрунчики, проворные и в должном количестве. Нортон мог только гадать, каким образом кольцо проведало об этом факте. Сама по себе способность волшебным образом отвечать на вопросы хозяина отнюдь не предполагает наличие абсолютного всеведения. Хотя у магии столько разных форм и степеней…
Нортон вышел в холл, где его поджидала Орлин — с лукавейшей улыбкой на лице.
— Ты знала, что я в порядке! — накинулся он на нее. — Знала! Знала!
— Разумеется. Иначе вокруг тебя не было бы такого сияния.
— Так какого же дьявола ты направила меня к этой изуверше в белом халате?
Орлин начала было излагать серьезные резоны, которые побудили ее… Но тут она не выдержала и просто расхохоталась.
Ох уж эти милые красавицы! Всегда готовы щедро поделиться с мужчиной тем фунтом лиха, который Ева получила вместо сухого пайка при изгнании из рая. Ну ничего, он с этой шутницей рано или поздно поквитается. За ним не заржавеет!
Последующие дни были фейерверком совместных развлечений, за которыми Нортон и Орлин, впрочем, не забывали исправно и часто трудиться на ниве исполнения гавейновского требования — до потери дыхания и до седьмого пота.
Лишь через неделю Нортон улучил несколько минут для разговора с кольцом, да и то лишь потому, что Орлин вздумалось принять ванну по старинной методе — с водой и мыльной пеной. В каждой из бессчетного количества гавейновских спален имелся современный ультразвуковой душ — без брызг и мыла. Но женщины существа странные — отчего-то любят поплескаться в воде, понежиться в пене… Говоря по совести, Нортон и сам был бы не прочь поплескаться в воде и понежиться в пене. Но это как-то не по-мужски. Пустое баловство…
Как только Орлин удалилась в ванную комнату, Нортон мысленно убавил звук объемновизора, по которому передавали последние новости, и предался общению с кольцом.
Фоном этой беседы были парламентские вести. Казалось, диктор сидит прямо в комнате и, обращаясь непосредственно к Нортону, говорит:
— Представитель фракции Сатаны признал, что на этот раз им не удалось преодолеть президентское вето, но они надеются сделать это в самое ближайшее время. Речь идет лишь о нескольких дополнительных голосах. Достаточно малейшего раскола в рядах правящей…
— Колечко, — сказал Нортон, — я бы хотел поговорить с тобой. Кстати, есть у тебя имя?
Жим-жим.
— А хочешь иметь?
Жим.
— Погоди, сейчас что-нибудь придумаем. Ты у нас кольцо со змейкой. Мой палец для тебя как ствол… или как кролик для удава. И ты мой бедный палец давишь и давишь… Ага, нашел! Удавчик. Нет, лучше Жимчик. Ты у нас не давишь, а жмешь. Итак, нравится имя Жимчик?
ЖИМ!!! Было очевидно, что придумка очень и очень понравилась.
— Ну и прекрасно, Жимчик! Ты — исчадье Черной Магии?
Жим-жим.
— Ты произведение Белой Магии?
Жим.
Кольцо может и врать. Если оно продукт Черной Магии, то ему ничего не стоит солгать. Однако Нортон был склонен верить Жимчику. Не в характере Орлин пользоваться предметами, которые сработаны Злыми Силами. В чем, в чем, а уж в этом он может не сомневаться!
Оно. А почему, собственно говоря, оно?
— Жимчик, а ты, кстати, какого пола?
Жим. Жим. Жим.
— Ах, прости! Сейчас сформулирую правильно. Ты мужчина?
Жим.
— Вот и славно. Значит, имя Жимчик тебе действительно подходит. Теперь следующий вопрос. Если я правильно понял, у тебя есть и другие удивительные способности?
Жим.
Теперь надо было каким-то образом вытянуть из него нужную информацию. Нортон проворно соображал, как выстроить серию вопросов, чтобы добиться необходимого ответа.
— Какими еще способностями ты облада… Твои волшебные особенности в том, что ты способен делать, или в том, кто ты такой? Итак, в том, что ты способен делать?
Жим.
— В том, кто ты такой?
Жим.
— Стало быть, и в том и в другом?
Жим.
Замечательно. Очень любопытное существо! Кстати, оно одушевленное или нет?