– Если тебе по нраву жить в кладовой, так стоило сообщить нам об этом заранее и не доставлять хлопот.
– Я не знаю, где моя комната, – ответила вредному домовому духу.
– Там же, где и была, – по взгляду девочки было ясно, что никого глупее меня она в своей жизни еще не встречала.
– Я говорю не о том закутке, в котором вы держали меня, а о новой комнате. Цубаса сказал, что она готова.
– Не Цубаса, а Ямамото-сан. А с завтрашнего дня Ямамото-сэнсэй, – поучала меня дзасики-вараси. [Примеч. авт.: сэнсэй – в переводе с японского «учитель». Применяется не только по отношению к учителям, но и к адвокатам, врачам, духовным наставникам, художникам, писателям, мангакам и т.д.]
– Как бы то ни было, – продолжила я, не обратив внимания на ее слова. – Я ищу свою комнату.
– Ты найдешь ее там же, где она была сегодня утром, – домовой дух не сдавался в попытке разозлить меня.
«Божье ты наказание!» – невольно выругалась я про себя. Но под колючим взглядом маленького домового духа все-таки прошла в конец коридора к тесной коморке. Видимо, придется снова разговаривать с мерзким стариком…
И каково же было мое удивление, когда, открыв дверь, я вошла в просторную комнату. Вместо футона на полу у окна, теперь занавешенного тюлем молочного цвета и нежно-голубыми шторами, стояла широкая кровать с двумя тумбочками. У противоположной стены высился шкаф, а рядом с ним ширма, расписанная узором из розовых пионов и белых ирисов, и высокое зеркало на тонких ножках. Казалось, словно я оказалась в дорогом гостиничном номере, разве что без плазмы и мини-бара. После всего того, что я натерпелась за последние дни, мини-бар мне действительно не помешал бы…
За второй дверью я обнаружила ванную комнату с душевой кабиной, и без традиционного туалета. Что ж, в таких условиях жить можно.
– Надеюсь, новая комната тебя полностью устраивает, Кира-сан? – за спиной послышался голос карасу-тэнгу.
– Вас не учили, что нужно стучаться, прежде чем входить? – вспыхнула я, поспешно выходя из ванной.
– Я так и сделал, но, похоже, ты сильно увлеклась своими мыслями, – ухмыльнулся Цубаса, явно упиваясь выражением моего лица, на котором читалось восхищение всем увиденным. – К тому же ты оставила дверь открытой.
Я закусила губу, злясь на собственную оплошность.
– Так что скажешь? Тебе понравилось?
– Зачем спрашивать, если вам и так все понятно, Ямамото-сан?
– Верно, – подтвердил он. – Однако мастер хочет, чтобы ты ни в чем не нуждалась и говорила прямо, если что-то не так.
У меня нервно задергался левый глаз от такой заботы. Ну, надо же, какое великодушие со стороны старика. Удивляюсь, чего он лично не зашел проведать меня. Уж я бы сказала ему пару ласковых…
– Передайте ему, что меня вполне устраивает новая комната, – процедила я, еле сдерживаясь, чтобы не сорваться на вороне.
– Непременно, – сверкнул он глазами и поспешил удалиться.
Я громко выдохнула, стоило Цубасе закрыть за собой дверь. Поскорее бы приступить к обучению и отыскать шкатулку. Слишком тягостно находиться среди ёкаев и терпеть их гонор. Не знаю, надолго ли меня хватит…
Разговор с вороном вконец испортил мне настроение, и я решила немного развлечь себя прогулкой по саду. К тому же теплая погода располагала к этому.
Я вышла на задний двор и прошлась вдоль пышных кленов и деревьев гинкго, обнаружив в дальнем конце сада скрытую от посторонних глаз скамейку, которая пряталась среди цветущих шапок белоснежной гортензии. Удобно устроившись, прикрыла глаза и позволила себе насладиться прикосновением теплых солнечных лучей. Как же хорошо. На мгновение забывшись, я даже поверила, что нахожусь в сквере недалеко от дома. Но уже в следующую секунду открыла глаза и снова оказалась в усадьбе старика Ямады.
Ужасно хотелось сбежать от этой страшной реальности, но обманывать себя ложными видениями и ощущениями хотелось и того меньше. Все-таки в чем-то Такуми прав… стоит поскорее примириться с моим положением и приложить все усилия, чтобы научиться использовать дар.