Тетушка будет проводить в ресторане весь день. Она не станет жаловаться. Терпеть и трудиться — готовый лозунг для местных. Но так ли нам нужно именно это место под открытие ресторана? Бэйцзин большой, в нем найдется что-то менее пафосное.
Что-то более подходящее для простодушной тетушки Хуэй. Это же тоже косвенно относится к принципам гармонии, разве нет?
— Ты права, моя прелесть, — Мэйхуа склонила голову, признавая ошибку — это место было ее идеей. — Времени еще много, поищем другое помещение.
В целом, мы мало что теряли с этим неудачным осмотром. Потому как выехали в деловой район сразу с двумя целями. Смотр и встреча с Чу-два.
Я не говорила? Наш микро-офис тоже находится в этом районе. Удачно сложилось: какая-то конторка съезжала, а мама искала номинальное место для регистрации творческой студии Бай Хэ. Запросы чуточные: лишь бы можно было поставить стол, пару стульев и проводной телефон. А, еще кулер с водой.
Офисная техника пока что не входила в список срочных покупок. Распечатать любые бумаги было проще в копировальном центре на втором этаже здания. Отчетность ведется на мамином ноутбуке. В общем, пока обходимся минимумом затрат.
Звезды сошлись в нужном месте в нужное время. Чу Суцзу в меру сил и выделенных средств обустроила чудное рабочее место. С вышеперечисленным, а также парой офисных шкафов и одиноким кактусом. Зеленого малютку ей презентовали в честь приема на новую работу.
Теперь здесь предстояло трудиться двум Чу сразу. При условии, что Чу Баочжэн с нами сработается. Девушка горела желанием быть полезной. (Можно подумать, вычесывание Ваншу — это бесполезное занятие! А развитие моторики?)
Дабы пыл энтузиазма не выгорал напрасно, Мэйхуа дала Баочжэн задание. Просмотреть все предложения для меня на оставшуюся часть лета. Те, которые не про визиты и какие-то ток-шоу (вот уж куда меня силком не затащат), а с нормальными проектами.
Когда я увидела две башни из бумаг в картонных папках, икнула от неожиданности. И зачем-то сравнила с небоскребом центра Цзингуан. Сравнение прошло в пользу последнего, но всё одно объем работ впечатлял.
Сама работяга Чу-два при виде нас подскочила, уронив стопку бумаг со стола. Белые листы взметнулись, закружились и опали на плиточный пол. Тоже белый.
— Простите! — ринулась исправлять катастрофу (схождение бумажной лавины) Баочжэн.
— Это мы тебя напугали, — успокоительным тоном сказала Мэйхуа. — Тебе не за что извиняться.
…Она снова это делала! Магия добрых слов в адрес разочарованной в жизни девушки. Следом за снегопадом из распечаток на нас обрушился водопад слов. Маму (и меня заодно) заверяли в том, что будут работать усердно, что готовы лечь и умереть у порога, если мы решим ее прогнать…
Сумбурно она говорила, перескакивая с пятого на десятое. Мэйхуа наводящими вопросами как-то упорядочивала этот словесный хаос. Но я всё равно лучше перескажу краткую выжимку.
У этой Чу тоже нелады в семье. Но она — не единственный ребенок. Родители нашли средства на оплату штрафов за рождение второго ребенка. Первой-то родилась девочка, сестра Баочжэн. А наша Чу-два — в семье тоже вторая. На обход запрета УЗИ денежку не нашли… И винили почему-то всю дорогу в этом малютку Баочжэн.
Старшая сестра хотя бы красивая! А вторая, которая должна была родиться мальчиком, сплошное разочарование. Ни красоты, ни ума выдающегося — ничего.
Заурядная.
Ли Танзин, когда двигал речь о заурядных людях, их сердцах и стремлениях, попал в яблочко. У заурядной бледной моли Чу была мечта.
Она не могла пойти, как старшая сестра, в модельный бизнес. Туда, со слов Баочжэн, ее старшую позвали в пятнадцать. Девочка не пошла в старшую школу (обязательное обучение заканчивается на средней школе), чтобы зарабатывать — с полного одобрения родителей.
Дела шли хорошо — в начале карьеры. Но годы прибавлялись, а рост — не особо. К двадцати Чу Юмин потеряла надежду: ее рост составлял сто шестьдесят сантиметров. Для подиума она не годилась. Там как раз пошли «косяком» рослые иностранки. Белокожие девушки-лаоваи и для фото приветствовались…
Тут-то Юмин и оказалась перед выбором: найти спонсора, который будет ее продвигать, пойти в хостес или продолжать биться головой о стены. Первые два пункта не стыковались с гордостью старшей из сестер Чу. А крепость бетона она уже сполна на себе ощутила. Красивая жизнь с обложки мира моды обернулась крохотной полуподвальной квартиркой-студией с тараканами, недоеданием, безденежьем и депрессией.
Сейчас ей уже двадцать семь лет. Ноль перспектив в модельной карьере. Приработки ради оплаты аренды и редкие разовые контракты — не то, о чем грезила Юмин.