В Николаевском лесу действовала партизанская группа братьев Бобровых — Мотеля, Эли и Меира и трех братьев Шухман — Ерахмиэля, Аврум-Эли и Мойше.
Фактически здесь возникла партизанская зона на большой территории. Так как немцы и полицаи в этой зоне не появлялись, то здесь свободно ходили и разъезжали даже днем не только партизаны, но и невооруженные евреи.
Быстрым темпом стало развиваться партизанское движение в нашей местности. В деревне Хочино, возле железнодорожной станции Удрицк на линии Лунинец — Сарны, население организовало партизанский отряд, который под командованием нашего связного Нестерчука и поляка Добжинского напал на охрану станции и гарнизон в Удрицке. Они разгромили немцев и венгров и захватили большие трофеи: 280 винтовок, 6 пулеметов, 15 автоматов и ящики с патронами. Хочино выстояло в борьбе до самого прихода Красной Армии, не допустив туда немцев, хотя они находились на расстоянии 10–12 километров от села. Командиром этого крестьянского отряда был майор Каплун. Еще до возникновения партизанского отряда и нападения на Удрицк крестьяне побывали у нас в Озерском лесу, и мы посоветовали им начать борьбу против оккупантов. В дальнейшем мы поддерживали с этим отрядом тесную связь.
О существовании нашего отряда в Озерских лесах узнал прославленный партизанский генерал Ковпак и партизанский полковник «Батя». К нам прибыл посланец Ковпака — еврейский партизан, киевлянин. Он хотел забрать с собой раненого Боброва и переправить его в Москву. Партизанское соединение Ковпака находилось тогда на реке Припять, и советские самолеты доставляли туда снаряжение и вывозили раненых партизан в Москву. Бобров отказался уезжать, он сказал: «Если уж умереть, то лучше в окружении своих товарищей».
Батя, настоящая фамилия которого Линьков, по специальности инженер, прислал к нам нескольких партизан во главе с Сергеем Корчевым[26] и полковником Бринским. Корчева мы знали, и я о нем писал в главе 4. Он был комиссаром отряда Попова, одержавшего большую победу над немцами у Бутовских хуторов. Бринский был известен под именем «Дядя Петя». Он был высажен с десантом в Витебских лесах. Дядя Петя пришел к нам из Мозырских и Туровских лесов, где находился штаб Бати. Батя организовывал диверсионные группы по пять-шесть человек, снабженные взрывчатыми материалами для подрыва железнодорожных путей, поджога учреждений, складов и магазинов. Деятельность Бати отличалась от деятельности Ковпака, который вел открытые бои с немецкими гарнизонами. Целью делегации Бати было включение нашей группы в его Соединение под начало Корчева, который был назначен командиром всех групп, действовавших в этой местности.
Дядя Петя долго не задержался у нас, он пробыл всего несколько дней и уехал в Озерцы, деревню по ту сторону реки Стырь. Там крестьянин Николай Конищук из деревни Грива, недалеко от Ковеля, организовал отряд из 120 евреев, бежавших из гетто в Маневичах, Рафаловке, Пневно и Камень-Каширском. Активность при организации отряда проявили евреи Берл Лорбер, Иосиф Блянштейн, Ицхак Куперберг, Владимир Верба, Яков Цвайбель, Иосиф Цвайбель и Пинхас Тинер. Николай Конишук назвал себя «Крук». Потом и партизаны его отряда назывались круковцами.
Этот отряд имел большой гражданский лагерь, в котором находилось 200 евреев, главным образом дети, старики и женщины. Николай Конищук проявил большое понимание ситуации и преданность евреям. Бринский развернул в этом районе большую работу и создал здесь штаб, который сам возглавил. Он также контролировал деятельность Корчева, который, как уже было сказано, был назначен командиром всех партизанских групп этой местности. Корчев создал в Сварычевичском лесу свой штаб, куда входили кроме него Максим Мисюра и Алик Абугов. Сварыцевичский штаб был подчинен Дяде Пете в Озерцах, а Дядя Петя подчинялся полковнику Бате.
Управление партизанскими группами было централизовано, группы имели связных. Партизаны избегали движения по трактам, и в лесах возникли свои тропы и дорожки. Установилась своя санная дорога в лесу.
26
Настоящие имя и отчество Корчева —