Объединение основной части восточных славян под главенством Киева в конце IX в., ознаменовавшее собой создание Древнерусского государства, — веха в их истории и в развитии стародавних русско–восточных связей. Империя Рюриковичей, как называл Киевскую Русь К. Маркс, унаследовала от более ранних восточнославянских политических объединений и те контакты с восточными соседями, что были прежде, и те проблемы, которые возникали вследствие этих контактов.
Внешняя политика Киевской Руси на различных этапах ее истории изучена в отдельных аспектах (например, западном) лучше, чем в других, что объясняется разными причинами: одна из них — состояние источников. В настоящей главе рассматриваются преимущественно политические связи Древнерусского государства со странами Востока. Эти вопросы имеют свою историографию (труды В. В. Бартольда, В. Ф. Минорского, Б. Н. Заходера и др.). Мы же попытаемся на основе оригинальных источников на арабском, персидском, древнееврейском, сирийском и других языках дать по возможности более полную картину русско–восточных связей в X — первой половине XI в. и определить их значение для внешней политики Древней Руси и ее идеологии.
Восточные источники имеют исключительно важное значение для древней русской истории, хотя зафиксированные в них данные, касающиеся IX в., не всегда ясны, главным образом в силу почти полного отсутствия параллельного материала.
Гораздо лучше обстоит дело с материалом по X‑XI вв. Здесь восточные авторы приводят уникальные сведения о походах русов на Восток, об их торговле с Передней Азией, о крещении Руси и др. Хотя главная задача данной главы — показать идеологические (религиозные) контакты Древней Руси со странами Востока, эта задача может быть реализована лишь при условии воссоздания (насколько позволяют источники) всей системы контактов Руси с ее восточными — ближними и дальними — соседями.
Великий князь киевский в X и даже в XI в. носил восточный титул хакан (каган), что равнозначно западноевропейскому "император"[1]. И хотя на протяжении X в. рост связей с Византией наблюдался в большей мере, отношения со странами Востока продолжали играть в жизни Руси немалую роль. Восточнославянский мир, занимавший значительную часть Европейского континента, уже в силу своего географического положения всегда был как бы мостом, связывавшим прочие европейские страны с народами и государствами Востока[2].
Нелегко сравнивать значимость связей Древней Руси с ее западными, северными, южными и восточными соседями. Очевидно, все они имели большое значение и для самой Руси, и для ее партнеров, хотя, конечно, в разное время роль их не была одинаковой. Весьма устойчивыми были отношения с Византией. Разумеется, очень тесными были контакты восточных славян с западными и южными, а также с венграми, обосновавшимися с конца IX — начала X в. в Паннонии, а до того более полувека обитавшими в Ателькёзе (очевидно, междуречье Днепра и Днестра). Нельзя отрицать и большое значение русско–хазарских связей, хотя состояние источников не дает возможности полно и подробно их изучить. Именно через пределы Хазарского каганата, который в VII‑VIII вв. и даже в первой половине IX в. являлся крупнейшим государством Восточной Европы, восточные славяне поддерживали контакты с народами Кавказа, Средней Азии, Ирана, арабскими странами. Уже в IX в. русский князь, приняв титул хакана, как бы символизировал этим свое могущество в пределах Восточной Европы и независимость от Хазарии. Что же касается Арабского халифата Аббасидов, то он уже со второй половины IX в. начал распадаться на отдельные независимые и полунезависимые государства, правители которых признавали лишь верховное главенство Багдада, да и то не всегда. В X в., особенно с его середины, когда халифы стали фактически пленниками реальных правителей государства — Бундов, политическое могущество "наместников пророка" значительно уменьшилось.
Зато в плане экономическом мусульманские страны превосходили государства Европы, и уже поэтому торговые связи Руси с мусульманским миром продолжали играть немалую роль и позже, когда нашествие сельджуков еще более урезало власть халифа, а с другой стороны, началось раздробление Древнерусского государства на уделы. Временный подъем политического могущества Византии в X — первой половине XI в. также оказал свое влияние на характер русско–восточных связей, например в период принятия Киевской Русью христианства по византийскому образцу. Одним словом, при периодизации развития древнерусско–восточных связей необходимо учитывать самые разнообразные исторические явления той эпохи, начиная от внутреннего положения самой Руси, степени развития там феодальных отношений и кончая экономическим и политическим положением сколько‑нибудь значительных государств Европы и Передней Азии вплоть до омейядской Испании, имея в виду интерес, проявленный там в середине X в. к Хазарии и ее соседям, включая Киевскую Русь[3].
В древнерусских письменных источниках сохранилось относительно немного известий, касающихся восточной политики. Достаточно сказать, что знаменитые походы первой половины X в. на Восток в русской летописи даже не упомянуты. Мало данных о походах Святослава на хазар, завершившихся, как известно, уничтожением Хазарского каганата. Только из мусульманских хроник мы черпаем известия о русах в Дербенте в конце X в., об их походах в Закавказье в 30–е годы XI в. и т. д. Такая неосведомленность русского летописца XII в. отчасти, надо полагать, объясняется тем, что деятельность русов на Востоке, например в 20-30–е годы XI в., определялась не Киевом, а временно обособившимся Черниговско–Тмутараканским княжеством. Кроме того, нельзя не учитывать и то немаловажное обстоятельство, что древнерусские летописцы принадлежали к духовному сословию, так или иначе связанному с Византией, и восточные походы древнерусских князей–язычников для них не представляли такого интереса, как отношения с Византией. Поэтому подавляющее большинство известий об этом направлении в политике древнерусских князей мы черпаем из восточных источников.
Объединение Киева и Новгорода с последующим присоединением к Киевскому государству других основных восточнославянских земель сделало Киевскую Русь ведущей политической силой в Восточной Европе. В самом деле, Хазарский каганат уже давно шел к неизбежному упадку. Для Руси роль этого государственного объединения, в котором сами хазары составляли небольшую часть населения, к тому же разбросанную на значительной территории, заключалась в том, что определенное время оно не допускало на правую сторону Волги кочевников из Азии. Прорыв мадьярских племен в 30–е годы IX в. поколебал такое значение Хазарии, а захват южнорусских степей печенегами в самом конце IX в. показал, что хазары уже бессильны перед натиском кочевников с востока.
В X в. печенеги стали серьезной политической силой на юге Восточной Европы. Отношения с ними Киева были сложными. Византия рассматривала печенегов как свою главную возможную опору в странах к северу от Черного моря, в том числе в борьбе против усиливающегося влияния Руси[4]. Внутриполитическое положение Хазарии в первой половине X в. также осложнилось. В столице Хазарии Атиле возросло влияние придворной мусульманской гвардии, состоявшей из выходцев из Хорезма[5]. Хазарский царь, исповедовавший иудаизм, был вынужден считаться с нею. Другое значительное политическое объединение Восточной Европы, Волжская Булгария, находилась под властью хазар[6]. Попытки правителя этой страны в 20–е годы X в. освободиться от их власти, приняв ислам и обратившись за поддержкой к багдадскому халифу, успеха, очевидно, не имели. Можно предполагать, что Волжская Булгария стала самостоятельной только после крушения Хазарского каганата под ударами войск Святослава.
Северный Кавказ X в. представлял собой конгломерат племен, племенных союзов и небольших государственных объединений. Власть хазар над ними в то время, по–видимому, была сведена на нет; указания же в ином смысле, содержащиеся в "Письме" царя Иосифа Хасдаю ибн Шафруту[7], рисуют скорее прошлую, чем современную корреспондентам, картину. Из этих племенных объединений наиболее сильными и многочисленными были касоги (кашаки) — предки адыгов и аланы (асы). Первые занимали основную территорию Западного Кавказа, вторые — Центрального. В Дагестане существовало несколько небольших государственных объединений, которые освобождались от власти хазар и Халифата[8]. Из них наиболее влиятельным в силу своего географического положения был Дербентский эмират. Самым же сильным являлось государство ас–Сарир, расположенное, видимо, в районах расселения аварцев[9]. Для Закавказья X век — период постепенного освобождения от власти Халифата. В борьбу местных политических объединений (армянских, грузинских, Ширвана, Арана и др.) за независимость активно вмешивалась усилившаяся Византия с целью будто бы помочь закавказским, прежде всего христианским, правителям отделиться от Халифата. На деле же, как показали события конца X — начала XI в., Византия заботилась о том, чтобы самой теми или иными путями закрепиться в Закавказье.
1
Новосельцев А. Л. К вопросу об одном из древнейших титулов русского князя // ИСССР. 1982. № 4. С. 150-159.
2
Восточными в данном конкретном случае именуются не только азиатские страны. Само понятие "Восток" для Древней Руси закономерно включает всех ее восточных соседей, в том числе и обитавших в крайних восточных пределах Европейского континента (кочевников южных степей, Волжскую Булгарию, Хазарию, Северный Кавказ и т. д.).