Еще на подлете к авиабазе я предложил Свете начать хулиганить с природой:
— Дорогая, ты не хочешь пустить ветры над авиабазой?
— Ты на что намекаешь, хитромудрый⁈
— Я имею в виду небольшой переменный ветерок-поземку, который поднимает пыль в воздух, закручивает микросмерчи над самой землей. Можно еще водяную пыль подвесить в воздухе. Не туман, а мелкую морось, но так, чтобы она не оседала на землю, а держалась в воздухе. Все это создаст серьезную помеху для лазеров и датчиков движения в пространстве, которых может быть множество вокруг нашего объекта. Это поможет нам остаться незамеченными.
— Хорошо, ТАКИЕ ветры я готова пустить, — рассмеялась жена, ткнув меня кулачком под ребра.
Я уж не знаю, что в тот раз подняло тревогу — то ли датчики нашу семью все-таки уловили, то ли сверх-естественные фокусы Светы со стихиями подняли переполох, но когда мы уже были возле самого ангара, откуда-то из дежурки прибежал чуть ли не взвод автоматчиков и рассредоточился вокруг ангара и вдоль бетонной дорожки, настороженно озираясь по сторонам. Я своим сказал по внутренней связи:
— Уверен, что у всех охранников сейчас в головах стучит одна и та же мысль: «Это ж-ж-ж-ж неспроста!» — хихикнул я, и в этот момент у меня пиликнула СМСка: «Самолет уже над Францией — скоро будет у вас!», что я тут же транслировал всем остальным.
Через некоторое время к воротам ангара подбежало еще несколько бойцов, держащих в руках по небольшому квадро-коптеру и пульту управления к нему. Мы к тому времени всей пятеркой уже держались между охранниками, полагая, что сигнальные датчики нас, таких наглых, просто потеряют среди своих бойцов. Операторы дронов запустили своих «птичек», что начали метаться под сеткой туда-сюда, проверяя пространство непосредственно перед ангаром. Коптеры были с защитой от столкновений в виде колец вокруг пропеллеров, поэтому операторы гоняли их нещадно, что приводило к постоянным столкновениям со стенками здания и даже с охранниками, на что те не обращали никакого внимания, будучи сосредоточенными на своей работе. Не раз эти жужжалки могли врезаться и в кого-нибудь из нас, но мы контролировали движения этих птичек и телекинезом отводили их от себя, если возникала угроза столкновения.
Операторы замечали такие отклонения в движении своих «птичек», ругались и пытались по-новой проверить странные места, но и мы тоже были не палкой сделанные, всегда меняя свою позицию после такого вмешательства в полеты дронов. Тем не менее такие фокусы то со стихией, то с дронами все сильнее и сильнее напрягали охранников, однако органолептически они ничего так и не смогли обнаружить, поэтому начальство не нашло причин сажать самолет где-нибудь в другом месте. Единственное, что, как я понял, начальство сделало, так это подняло по тревоге гарнизон авиабазы и распорядилось выставить вокруг объекта дополнительное боевое охранение.
— Так, мои дорогие, слушайте внимательно, — проговорил я негромко. Мы пятеро были объединены в группу артефактом связи, что позволяло нам спокойно общаться друг с другом. Мне достаточно было бормотать себе под нос, чтобы Света с мальчиками меня хорошо слышали. И эти возможности были у каждого из нашей гоп-компании. Правда, мальчикам я категорически запретил болтать во время операции не по делу, пригрозив, что нарушителей в следующий раз с собой не возьму. Как это ни удивительно, но подействовало — пока что мне не пришлось сделать ни единого замечания сыновьям. — Попробую вам изложить свое видение того, как все будет происходить дальше.
Когда самолет сядет, его откатят к этому ангару, развернут и загонят внутрь хвостом вперед к внутренней перегородке, после чего ворота наглухо закроют. Затем охрана должна будет тщательно проверить все внутреннее помещение вокруг самолета, после чего его экипаж начнет опускать рампу для разгрузки. Одновременно с этим будут открыты ворота в перегородке, разделяющей ангар на две части — разгрузочное помещение и непосредственно хранилище.