Откровенно говоря, она ехала слишком быстро и рискованно. Она заставила меня слегка понервничать, а когда я попытался ее урезонить, велела мне заткнуться. На самом деле ей просто хотелось ехать быстрее, чем наш водитель, и на пустой дороге она разгонялась до девяноста миль в час, а при плотном движении — до семидесяти.
Но когда стрелка спидометра достигла отметки сто десять миль, я попросил ее придержать лошадей, пригрозив, что в противном случае просто выпрыгну на ходу.
Я сказал ей, что сейчас самое время почитать «В дороге», но она даже не улыбнулась, так как с трудом сдерживала внутреннюю дрожь. И когда я объяснил, какая это потрясающая и поэтичная книга, она лишь молча кивнула в ответ.
Я читал ей вслух любимые отрывки, действительно блестящие и оригинальные, хотя, конечно, весь роман действительно блестящий и оригинальный, и очень скоро она так увлеклась, что заулыбалась, а потом и засмеялась. Она засыпала меня вопросами о Ниле Кэссиди, Адлане Гинзберге и Грегори Корсо, а также о всех тех, кто вдохновил автора. Это были битники из Сан-Франциско: поэты и писатели пятидесятых, которых безжалостно смели со сцены дети цветов шестидесятых еще до того, как мы успели достаточно повзрослеть, чтобы понять, что к чему. Когда мы учились в школе, новейшая история литературы была самым неоднозначным предметом. А потому меня не слишком-то удивило, что Лизу, которая практически ничего не знала о битниках, так потрясла проза Керуака.
Наконец я дошел до того забавного места, где Сэл с Дином приезжают в Денвер и Дин, благородно возбудившись, начал быстро — быстро красть одну машину за другой, а бедные копы терялись в догадках, что происходит. Затем я прочел ей тот отрывок, где они едут в Нью-Йорк на лимузине и Дин предлагает Сэлу представить, что было бы, если бы машина на самом деле принадлежала им и по этой дороге можно было добраться до Мексики и Панамы, а может, даже проехать через всю Южную Америку…
Тут я остановился.
Мы только что проскочили Шривпорт, штат Луизиана, и направлялись прямо на юг.
Она упорно смотрела вперед широко раскрытыми глазами, моргая время от времени, словно пыталась что-то разглядеть сквозь туман. Потом она повернулась ко мне, будто хотела что-то сказать, но передумала и снова уставилась на дорогу.
— А ведь эта дорога все еще где-то здесь. Точно-точно, — заметил я. — Через Мексику, Центральную Америку в Рио… И мы можем арендовать машину получше этой. Черт! Можем сесть на самолет, можем сделать все, что угодно…
В ответ — только молчание.
Я сделал именно то, что строго-настрого себе запретил. Я действовал слишком напористо, и это наверняка не сработает.
Стрелка спидометра снова подбиралась к ста. Лиза вдруг заморгала. Ну, вот и слезы появились! Но показания спидометра она все-таки увидела и слегка сбавила скорость.
Потом она снова ушла в себя — лицо бледное, губы дрожат. Казалось, у нее вот-вот начнется истерика. Однако она сумела собраться, взгляд снова стал холодным, руки твердо держали руль.
Через какое-то время я отложил книгу, достал фляжку «Джонни Уокера» и от души приложился. Читать я больше не мог.
Когда мы проехали Батон-Руж, она спросила:
— У тебя паспорт с собой?
— Нет, остался в апартаментах в Новом Орлеане.
— Проклятье! — выругалась она.
— А твой?
— У меня с собой.
— Ну так, черт побери, мы можем заехать за моим паспортом, выписаться из отеля, отправиться в аэропорт и улететь первым же рейсом куда угодно.
Она подняла на меня печальные глаза и так долго не отводила взгляда, что мне пришлось придержать руль.
Еще не стемнело, а мы уже ехали по узким улочкам Французского квартала. И только тогда она разбудила водителя.
Мы вылезли из машины, помятые, уставшие, голодные, обвешанные бумажными пакетами со всяким барахлом, и пошли по мощеной дорожке нашего отеля.
Перед тем как подойти к стойке портье, она повернулась и спросила:
— Ты действительно этого хочешь?
— Спорим, что ты заранее знаешь ответ.
Я пристально на нее посмотрел и увидел страх в округлившихся глазах на побелевшем лице. Я хотел спросить: от чего мы бежим? Почему все именно так? Лиза, ну скажи же, черт побери, что ты меня любишь! Давай пошлем все куда подальше!