- Так я могу услышать, кого угодно? – ахнула Даша.
- Хоть свою прабабушку! – пошутил Павел Эрастович. – Хоть цезаря, хоть Александра Македонского, хоть свою первую няню в детском садике.
- И если я передам, скажем, Антону какое-нибудь послание своим голосом, он его услышит? У себя в голове?
- Если не помешают помехи между эпохами. Но твоего Антона, разумеется, нужно ещё найти, как, впрочем, и остальных коллег. Наша стратосфера, это как слоёный пирог на столе, с тысячами и сотнями тысяч слоёв, в каждом из которых, будто наслаиваясь друг на друга, витают в вакууме эти голоса. Сообразно эпохам. Самый верхний – уже за пределами атмосферы слой, в котором парят голоса неандертальцев – уже достаточно далеко отдалился от Земли. Чуть ниже располагается слой цивилизации атлантов, шумеров, ассирийцев, вавилонян. Ещё ниже, а, следовательно, и ближе к Земле находятся слои Древнего Египта, Греции, Священного Рима. Ниже – слои средневековья, ещё ниже – слои династий Людовиков, царствования Петра, Елизаветы, Екатерины, и уж совсем близко к нам витают голоса минувших трёх столетий, с их революциями, наполеонами, гитлерами и прочими. Такое вот наслоение эпох в нашей атмосфере. И ретрансляторы всё это «слышат».
- Все сто девять миллиардов?
- Если нужно, то и все. Естественно, мы фильтруем и отсеиваем ненужное: для этого и существует Великий фильтр сферы Дайсона, но сонм и гомон миллионов, порою совершенно неизвестных нам людей, умерших в веках, иногда забивает накопители фильтров. Это как в библиотеке: есть книги полезные и интересные, а есть (и их в миллионы раз больше) просто литературный хлам. Так и здесь.
Он подвёл изумлённую девушку к одной из прозрачных кабин, попросил оператора уступить им место, надел шлем, проверил показания дисплеев и, откинувшись на спинку кресла, передал шлем своей новой знакомой.
- Надевай и ничему не пугайся. Всё будет в точности как в случае с голограммой у тебя в палате. Куда надумаешь мысленно отправиться, туда и поведут тебя регистры ретрансляторов. Ты увидишь то, что будешь представлять себе наяву. Будешь видеть в этой кабине тех людей, в эпоху которых ты мысленно отправишься. Перед тобой развернётся 3D изображение, показывающее в стереоформате природу, ландшафт, города, реки, горы и климатические зоны той местности и эпохи, в которых ты будешь искать своих друзей. С какой эпохи хочешь начать?
Даша немного подумала, потом, вспомнив рисунки римских легионеров на камнях, робко поинтересовалась:
- С Древнего Рима можно?
- Отчего же нельзя? Конечно, можно.
Павел Эрастович связался с кем-то из сотрудников по внутренней связи:
- Эпоху римских столетий проверяли?
Выслушав ответ, улыбнулся:
- Ещё не дошли. Твоих друзей могло забросить куда угодно, а так как у них нет вживлённых чипов слежения, приходится искать их мысли по всем многотысячным слоям стратосферы. Они могут быть и в царстве шумеров, и где-нибудь в Гипербореи, во времена Чингисхана, а то и в Антарктиде времён Роберта Скотта. Операторы ищут их мысли по всем слоям, а мы с тобой, как ты и пожелала, отправимся в Древний Рим.
Даша благодарно улыбнулась и принялась настраивать ретранслятор, повторяя за своим спасителем его движения.
…Поиск начался.
№ 18.
-Ты как здесь оказался? – спросил Антон, пожимая Ружину руку. Он всегда с подчёркнутой вежливостью относился к бывшему старателю, однако особенно дружеских чувств не проявлял, как, впрочем, и все остальные в группе. Но сам факт, что их коллега оказался вместе с ними в этой непонятной эпохе, уже сглаживало все подводные камни в их общении.
- Где Даша? – в первую очередь спросил он, не дожидаясь пока Старик с Требуховым слезут с телеги, такие же удивлённые и озадаченные, как сам Антон. Николай-калмык в это время лобызался со своим псом, который с весёлым лаем юлил под его ногами.
- Я один, - ответил Ружин, всё ещё не придя в себя после столь грандиозной метаморфозы, приключившейся с ним. – А вы…
- Стоп-стоп! – перебил его Требухов. – Позвольте представиться. Борис Александрович, доктор исторических наук, начальник экспедиции, пропавшей несколько лет назад у подножия Станового хребта, - протянул он руку. – Точнее, не несколько лет, а несколько столетий, сообразно тому, в какой эпохе мы сейчас находимся.