— Господин Мураками! — воскликнула она, чуть ли не подпрыгивая. — Меня зовут Миюки, я ваш гримёр. Садитесь, садитесь, сейчас сделаем вас звездой!
Я откинулся в кресле, глядя на своё отражение, где ссадина на скуле уже начала исчезать под её умелыми мазками. Чтобы отвлечься от мыслей о предстоящем интервью — камеры, вопросы, Танабэ, — я решил разговорить её.
— Миюки, — начал я, — давно вы тут работаете?
Она замерла на секунду, кисточка остановилась в воздухе, и её глаза сверкнули, будто я задал самый интересный вопрос в мире. Она откинула прядь волос с лица и улыбнулась шире, если это вообще было возможно.
— О, господин Мураками, отличный вопрос! — сказала она, её голос был звонким, как колокольчик. — Я тут уже два года, с тех пор, как закончила школу гримёров. Это, знаете, была моя мечта с детства — превращать людей в кого угодно! Сначала я стажировалась в театре, делала бороды для самураев и морщины для старушек, но потом Skyline позвали, и я такая: «Вау, телевидение, это же другой уровень!» — Она рассмеялась, возвращаясь к работе, её кисточка снова запорхала. — Тут каждый день что-то новое: то ведущего в супергероя гримируешь, то политика в «чуть менее уставшего политика». А вы, небось, привыкли к камерам, да? Герой Токио всё-таки!
Я хмыкнул, качнув головой. Её энтузиазм был как глоток свежего воздуха, но я не собирался признаваться, что камеры меня напрягают.
— Камеры — не моя стихия, — сказал я, глядя, как она аккуратно маскирует синяк под глазом. — Но вы, похоже, тут как рыба в воде.
— Ещё бы! — ответила она, прищурившись, будто оценивая свою работу. — Это место — как цирк, только без клоунов. Ну, почти. — Она подмигнула и продолжила: — А если серьёзно, я люблю свою работу. Тут можно творить чудеса. Хотите, я вам когда-нибудь шрам нарисую, как у пирата? Или сделаю рок-звездой с ирокезом?
Я невольно улыбнулся, представляя себя с ирокезом. Эта девчонка умела разрядить обстановку.
— Может, в другой раз, — сказал я. — Пока просто сделайте так, чтобы я не выглядел, как после драки.
— О, это я могу! — воскликнула она, хватая другую кисточку. — Вы будете выглядеть как герой, но без «боевых шрамов». Доверьтесь мне, господин Мураками!
Она вернулась к своему делу, напевая что-то про звёзды и сцены.
— Знаете, грим — это настоящее искусство! — продолжила она, нанося тон на моё лицо с ловкостью, которой позавидовал бы любой хирург. — Сейчас гримирование шагает семимильными шагами. Серьёзно! Можно преобразить человека до неузнаваемости. Хотите быть похожим на якудза? Пожалуйста! На рок-звезду? Легко! У нас есть такие силиконовые накладки, что даже ваша мама вас не узнает. А текстуры кожи? О, это вообще магия! Я как-то делала парню шрам через всё лицо — выглядело, будто его акула укусила, а на деле просто гель и пара мазков.
Я хмыкнул, глядя на своё отражение в зеркале. Она аккуратно маскировала ссадину, и я уже выглядел менее потрёпанным. Её болтовня была заразительной, и я невольно расслабился.
— Вы когда-нибудь гримировали кого-то, чтобы он стал другим человеком?
— О, да! — Миюки округлила глаза, её кисточка замерла на секунду. — Один актёр для шпионского сериала хотел выглядеть как старик. Мы добавили ему морщины, седые волосы, даже зубы пожелтевшие сделали. Он потом шутил, что чуть не забыл, кто он на самом деле! А ещё я работала с парнем, который хотел стать двойником поп-звезды для розыгрыша. Фанаты чуть не разорвали его! — Она рассмеялась, её смех был звонким, как колокольчик. — Грим — это как маска, но круче. Можно быть кем угодно, хоть на час.
Я кивнул, думая о том, как маски помогают в моём мире — не только из грима, но из слов, жестов, лжи. Миюки закончила с тоном и взялась за тени, её движения были точными, но она не умолкала.
— Сегодня мы сделаем вас строгим, но харизматичным, — сказала она, прищурившись, будто оценивая картину. — Чуть тёмных теней, чтобы взгляд был глубже, и немного румян, чтобы не выглядеть уставшим. Вы же герой Токио, вся страна будет смотреть!
— Только без фанатизма, — буркнул я, но уголки губ предательски дрогнули. Её энергия была как глоток свежего воздуха.
Она закончила, отступила и хлопнула в ладоши.
— Готово! Посмотрите, какой красавец!
Я взглянул в зеркало. Ссадина исчезла, лицо выглядело свежим, но не перебор — строгий, уверенный вид, как я и хотел. Миюки молодец. Я встал, поблагодарив её кивком.
— Отличная работа, — сказал я. — Может, в следующий раз сделаете из меня якудза?
Она рассмеялась, махнув рукой.
— Когда угодно, господин Мураками! Удачи на эфире!
Кен появился в дверях, его улыбка всё ещё сияла.