По контрасту с любовью чувство гнева имеет своим более явным поверхностным слоем «негативный» пласт, включающий центрированность на себе, нетерпение и т. д. Но его второй слой в действительности довольно «положительный», поскольку он имеет острый проницательный характер, который мог бы стать очень полезным.
Общий «положительный» или «отрицательный» заряд, который, как кажется, имеют разные эмоции, обязан относительному процентному содержанию их более тонких «положительных», «отрицательных» и нейтральных слоев. Различные составы таких слоев составляют то, что мы полагаем в качестве наших личностей. Эти составы таковы, что порождают личности с общими характерами проницательности, спокойствия, любви, тупости и так далее. Но какой бы ни была доминирующая характеристика или характеристика поверхностного уровня, она включает в себя стратификацию (слоистость), влекущую за собой недостаток интеграции наших переживаний и личностей, что часто ведет к большой неудовлетворенности и даже к дезориентации.
Однако, хотя «я» и вне контакта с более глубокими слоями или оно и есть чистое состояние «бытия вне контакта» (затем создающее расслоенное состояние), эти три пласта тем не менее — Пространство-ВремяЗнание, «совершенная познавательность» все еще остается с ними и внутри них — она никогда не остается в стороне. Поскольку эта «познавательность» пребывает в контакте с ними, она может использовать их все целостно и до конца положительно. Нет ничего «снаружи», невидимого и неучтенного, что могло бы оказаться недоступным. Но для того чтобы реализовать это в наших жизнях, нам нужно «откупорить» эту познавательность. Иначе темы ориентированной на «я» тенденции берут верх: тонкое захватывание и уплотнение, итоговая установка, утверждающая «внешний» опыт, навешивание ярлыков, попытка «получить» содержание переживания и акцент на актах «познавания» и «пребывания в счастье». Название и занятость «содержанием» затемняют полноту, доступную для «познавания», остающегося «в» опыте с самого начала и не являющегося отдельным актом или событием.
Когда мы оцениваем свой опыт в терминах принятых нами наименований, мы теряем возможность найти более глубокую ценность. С одной стороны, мы можем увидеть только то, на что соответствующие имена нам указывают, а с другой — у нас нет слов, чтобы выразить или поддержать новые подходы в интерпретации или в отношении к «известным» опытам. «Я» навешивает ярлыки, а ярлыки увековечивают пребывание «я» в знакомой области, не неся тем самым «я» какой-либо реальной помощи.
Эта тенденция именования фактически выходит даже за пределы того общего вызываемого ею тренда фрустрации, поскольку она ведет к ненужному умножению негативных ярлыков и «нежелательных» переживаний. Хотя возникают многие виды осознавания и переживания, фактически несущие крайне полезные и проникающие энергии, из-за того, что они слишком динамичны и необычны для консервативного «я», они кажутся угрожающими и соответственно обозначаются как «паранойя», «шизофрения» и т. д. Если мы находим себя в средоточии таких энергий, мы тотчас обозначаем их согласно диктату общепринятой договоренности, теряя из виду их внутреннюю ценность и расстраиваясь по поводу того, что мы «шизофреники». Мы можем больше пострадать от потери ориентации вследствие отождествления с ассоциациями наших ярлыков, чем от потенций самих переживаний. Этим и многими другими путями мы превращаем сферу своего опыта в испещренную и холодную ледяную пустыню, «под» которой продолжает течь река энергии, несущая возможность утешения и обновления.
Эта бодрящая энергия на самом деле — не в глубинах или ниже общепринятых поверхностей, но это, вероятно, простейший способ представить ее вначале. Однако ее откупоривание нельзя произвести, ни докапываясь до нее, ни пытаясь заставить «я» остаться в контакте с ней. Скорее, ударение следует сделать на том, чтобы позволить дополнить узкую изоляционистскую точку зрения «я» (с ее акцентом на отдельные акты познавания) более широким и непрерывным участием более высокой «познавательности». Эта «познавательность» равновесно охватывает все грани обычной видимости, и в этом смысле она «в» опыте, а опыт «в» ней. Согласно этому видению ни одного аспекта опыта нет «вне» или независимо от познавательности. Все теперь «внутри». Посредством этой «познавательности», которая есть «во» всех психологических энергиях, мы можем свершить некоторый вид естественной алхимии и трансформировать обычно мучительные эмоции и тенденции. Такая «трансформация» необязательно требует изменений, а просто ведет к тому, чтобы быть в энергиях, которые мы есть.