- Заигрывания с сильными мира сего обычно плохо заканчиваются для простых смертных, - поучительно заметил де ла Верда, когда боль немного утихла и Карел пришёл в себя. – Не стоит морочить голову коронованным бабам, а потом жениться на юных красавицах.
Дю Валль настороженно покосился на задумчивого испанца.
- Мне и в голову не приходило, что мадам Анна способна испытывать ревность. Уверен, что в этом она никогда не признается даже себе самой.
- Думаю, именно это обстоятельство спасло жизнь и вам, и графине.
Карел попытался приподняться, но у него настолько сильно закружилась голова, что он в бессилии вновь опустился на подушки.
- Зачем вы вызвали сюда жену? Это было очень рискованно.
Де ла Верда снисходительно рассмеялся.
- Ваша жизнь висела на таком тонком волоске, что бояться рисковать, по меньшей мере, было глупо. Сначала я добился для графини аудиенции у короля. Её красота не могла не произвести впечатления на его величество, и после разговора с юной донной, он задал сестре несколько неудобных вопросов. Благодаря вашей стойкости ответить мадам де Божё на них было нечего. И тогда регентша пригласила графиню к себе. Я подсказал вашей жене, как нужно построить разговор с регентшей, чтобы её гнев пошёл на убыль.
- И что же?
- Думаю, позже она расскажет вам об этом сама.
Батистен поспешил подложить господину под спину подушки, чтобы напоить его разбавленным вином и накормить.
- Не увлекайтесь, - предупредил Гачек, - лучше давать пищу малыми дозами, но часто.
Однако, несмотря на истощение, Карел проявил к еде умеренный интерес.
- А как вы здесь оказались? – поинтересовался он. - Насколько я помню, вы направлялись в Страсбург.
Де ла Верда небрежно развёл руками.
- Случай. Конечно, я не собирался возвращаться в Амбуаз. После первой встречи с императором я отправился в Рим и, кое-что обсудив с его святейшеством, вновь вернулся в Страсбург. При дворе мы неожиданно столкнулись с фон Валленбергами. И если барону встреча не доставила особой радости, то с очаровательной донной Еленой мы обменялись несколькими фразами. Ваша сестра сказала, что в Страсбурге они проездом. На самом же деле их путь пролегает в Амбуаз, где её младший племянник Эрих фон Валленберг должен принести оммаж графу дю Валль относительно владения Арсе и остаться на службе у нового сеньора.
За всеми событиями последних месяцев Карел не то, чтобы полностью забыл про своё обещание, но ему было не до фон Валленбергов, и теперь он недоуменно внимал зятю.
- Но каково же было моё удивление, когда буквально на следующий день барон навестил наше подворье, - продолжал рассказывать дон Мигель. - Фон Валленберг был настолько встревожен, что на время забыл даже про нашу взаимную антипатию. Он сообщил о вашем аресте, вкратце обрисовал ситуацию со скоропалительной женитьбой, вскользь упомянув, что я едва ли не единственный, чьё заступничество может повлиять на регентшу. К тому же барон откровенно признался, что при таких обстоятельствах не видит надобности появляться в Амбуазе и попросил взять под временную опеку юного Эриха, пока его будущий господин находится в тюрьме.
- Так это фон Валленберг попросил вас вступиться за меня? – удивился Карел.
- Прежде всего, он проинформировал меня о ваших злоключениях, - хмыкнул испанец. – Как ни крути, мы все – одна семья. Женившись на двух сестрах Лукаши, мы с Валленбергом связали себя вдобавок ещё и с их братом. И хотя вы совершили неимоверную глупость, женившись на донне Анжелин, всё же нужно было вас вытащить из тюрьмы.
- Я боялся, что какое-нибудь безотлагательное поручение регентши помешает мне заключить брак вовремя, и мой ребенок родится бастардом.
- Да, собственно говоря, я вас ни в чём не упрекаю. За свои ошибки вы уже расплатились сполна. Теперь нужно думать, как дальше выстраивать отношения с сюзеренами: король хоть и юн, но весьма амбициозен. Думаю, вскоре ему надоест смотреть на мир, выглядывая из-за юбок сестры, и тогда…
Карел грустно рассмеялся.
- Не думаю, что теперь смогу на что-то пригодиться его величеству.
- Ерунда, - отмахнулся де ла Верда, - вы ещё достаточно молоды и быстро оправитесь от ран. Да и если вельможа вашего ранга перестает быть воином, перед ним открываются огромные возможности показать себя в дипломатии.
Тогда Карел пропустил слова зятя мимо ушей: у него были веские основания опасаться за свою жизнь. Едва удалось избежать гангрены ног, как у него начался сопровождаемый жаром изматывающий кашель – грозное последствие заточения в промозглой камере. Но и в горячечном бреду на краю гибели граф не приоткрыл своей страшной тайны даже кюре, призванному для отпущения грехов испуганными домочадцами. Вряд ли ему удалось выжить, если бы не отчаянные усилия Анжелин, Гачека, Батистена и… Вальтера фон Валленберга.