Судя по притороченным к широкому кожаному ремню тушкам убитой птицы, незнакомка с утра успешно поохотилась. Окинув удивленным взглядом недопустимый наряд девицы, Карел заглянул в её лицо: раскосые темные глаза янтарного цвета, чуть вздернутый носик и прелестные розовые губы, сразу же притянувшие мужской заинтересованный взгляд.
- Кто ты, девушка, - подбирая слова лангедокского диалекта, спросил он, - почему перебегаешь мне дорогу?
Между тем, отважная незнакомка без малейшего стеснения посмотрела ему прямо в глаза. «Какая дерзкая малышка» - улыбнулся про себя граф.
- Это вы перебежали мне дорогу, спугнув добычу, которую я с таким трудом настигла, - дерзко заявила охотница.
- Как это может быть, если ты охотишься в моих угодьях?
- У моей семьи есть право охоты.
Карела позабавила вызывающаяся независимость, с которой держалась юная сорвиголова.
- За что же были даны такие привилегии? - лениво поинтересовался он, с удовольствием подставляя лицо солнечным лучам. - И ты забыла представиться.
- Анжелин де Эньен, к вашим услугам, любезный граф. Мой отец приходился кузеном вашему тестю. Он погиб в столкновении с испанцами, когда я ещё не родилась, и дед выделил нашей семье земли на окраине этого леса.
- Значит, мы в родстве? - хмыкнул дю Валль. - С кем же ты живешь?
- С братом. Он кюре одного из местных приходов.
Карел нахмурился: он общался со священником не далее, как вчера и кюре произвел на него мерзкое впечатление и объемистым брюшком, и очевидной глупостью. Во многом благодаря неуемной деятельности этого пузана на его владения и обратила недремлющее око канцелярия епископства.
- Ваш брат - отец Ансельм? - недоверчиво уточнил он.
- Нет, мой брат служит в приходе села Шелон, поля которого выходят на северный край этого леса. Его зовут отец Оноре.
Шелон Карел ещё не навещал, и у него возникла мысль побывать там без присмотра викария.
- Я направляюсь во владения барона де Тесе. Эта деревня нам по пути?
- Нет, - отрицательно качнула головой девица, - но вы будете проезжать мимо нашего дома. Можете поговорить с братом о Шелоне… если вас это интересует.
Граф немного подумал. Вновь смотреть на беспросветную нужду враждебно настроенных людей у него не было особого желания. Пожалуй, откровенный разговор с разумным священником принёс бы больше результатов. Конечно при условии, что отец Оноре сильно отличается от отца Ансельма.
- Интересует, - покладисто заметил он, - думаю, де Тисе не обидятся, если мы встретимся часом позже.
Девушка сверкнула из-под капюшона неожиданно лукавым взглядом.
- Вас проводить?
У Карела удивленно поползли брови вверх, когда отчаянная егоза вдруг вцепилась в его седло и, ловко подтянувшись, устроилась впереди него. Дю Валль едва успел перехватить поводья, когда перед его носом оказался конус её зеленого шаперона.
- Поехали…
Ошеломленный таким бесцеремонным напором граф тронул коня, недовольно переступающего под новой всадницей.
Пока, петляя по лесным тропинкам, они пробирались по лесу, Карел невольно принюхался к своей спутнице: пахла она хвоёй, мокрой шерстью и… весной.
- А ты не боишься в таком виде ходить по лесу?
- А кого я должна бояться? - презрительно фыркнула Анжелин. - Для зверя есть лук, а люди меня знают. Правда, есть тут один, который напрашивается на неприятности, но пока я с ним справляюсь.
- Кто же этот смельчак?
- Антуан - старший сын барона де Тисе, - тяжело вздохнула девушка, - мерзкий прыщавый юнец. Грозится запретить мне охотиться в лесу, когда женится на вашей дочери.
- Что же вы с ним не поделили, если он столь категоричен?
- Он тощий, гадкий и глупый. Как ни порол его кюре, всё равно не смог одолеть даже латыни, что уже говорить про греческий.
Карел улыбнулся: он достаточно разбирался в характере юных девчонок, чтобы увидеть за этой уничижительной характеристикой браваду обиженной кавалером юной барышни. Наверняка, Антуан и Анжелин поссорились.
- Анжелин, я тоже отвратительно знал латынь, и меня нещадно пороли за нежелание учиться. Тем не менее, окончил артистический факультет пражского университета, где лекции читались только на латыни. Думаю, освоит её и Антуан, когда придет время. И прыщи пройдут, и вес наберет.
- Ему двадцать лет: в его возрасте мой брат был рукоположен.
Дю Валль слегка вздохнул: Анжелин едва ли было больше четырнадцати. Наверное, двадцать лет казались ей солидным возрастом.