Зрители переглядывались. Что значит «ничего не изменит»? С Торресами — да, всё же он такое сотворил с их госпожой, но другие семьи вполне могут охладить свой пыл.
«Вы все прекрасно видели, что изначально я планировал захватить сердце острова с помощью командной работы, как, видимо, и задумывалось Её Святейшеством, но всё пошло наперекосяк после той роковой встречи в пруду.»
«Я знал, что никакие слова не спасли бы меня. Действуй я с честью и достоинством, как предписано общественной моралью, унёс бы их с собой в могилу, всё-таки Валькирия не та, за кого себя выдаёт, в чём вы уже убедились, к тому же наша вражда началась задолго до испытания, о чём вы, возможно, тоже в курсе, если были достаточно внимательны.»
«Дальше вы знаете, что произошло. Я признаю, что грабёж и воровство — это не то, что одобряется обществом, но в таком случае скажите мне, а в чём смысл этого командного испытания? Проверить, кто лучше охотится и дружит с остальными? Или, может, всё же, конкурировать за ресурсы, отнимая их силой и хитростью, как это делали многие другие команды, в частности „воины тьмы“? Ответ очевиден.»
Зрители не могли оспорить слова посланника богини. Очевидно, он прав, ведь как испытание может называться испытанием без противостояния умов и силы? Проблема заключалась в другом: он переборщил! Всему должна быть мера.
«Именно поэтому я убеждён, что в моих методах нет ничего из ряда вон выходящего, а вот про подкуп участников нелепыми обещаниями я такого сказать не могу. Вряд ли богине нравилось наблюдать за тем, как кто-то достигает своих целей не умом и силой, а авторитетом. Подкуп участников, чтобы они предали своего лидера, тем самым приговорив его к смерти — куда более аморально в рамках испытания, чем все мои методы вместе взятые, вы так не считаете?» — задал Кён риторический вопрос.
Кристофер, заметив, как на нём сосредотачивается множество взглядов, испытал сильное унижение. Он всего лишь использовал все доступные ему методы, разве это настолько плохо? И всё же на аргументы ублюдка принц мог лишь стиснуть зубы.
«Ты говоришь правильные слова, да только к тебе они почти не имеют отношения! Каким боком здесь заключение в рабство двадцати человек⁈» — громко спросил дедушка одного из участников, который находился в подчинении посланника богини больше месяца. Он спросил это не потому, что желал услышать оправдания, а для того, чтобы выставить мерзавца ублюдком и мерзавцем. Увы, он не знал, с кем связался.
Кён не растерялся и мгновенно парировал: «Законы выживания на острове просты: сильный забирает ресурсы у слабого, а если тот не пожелает их отдавать, то будет побит, покалечен, а то и убит. Когда сильный грабит ядра у слабого, он, можно сказать, отнимает у него время, потраченное на добычу этих ядер. Я сделал то же самое, просто немного в другой форме. К тому же все члены моей команды жили в относительно хороших условиях и достигли высоких результатов в плане силы. Не вижу здесь ничего ужасного.»
Парнишка, который приобрёл достаточную силу, чтобы убить Рокки, подсознательно кивнул. Серж отреагировал схожим образом, ведь без новоприобретённых сил он не провёл бы последний день со Сюзанной, которой покровительствовал Генрих.
Больше половины остальных участников тоже не возражали, всё же в новой команде они чувствовали себя в безопасности, а также не испытывали дефицита в воде, еде и отдыхе, да к тому же иногда выгуливали лучшую красавицу в империи!
Мужчина был возмущён и хотел как-то возразить, но его опередили…
Вдруг послышался громкий и злой смех: «А что ты скажешь про торговлю секс-рабами, мелкий паршивец⁈ Это, по-твоему, тоже „в духе испытания“⁈» — полный ярости голос принадлежал старейшине Вальдеров, он же отец СяоСяо, которого продали в рабство.
Услышав про секс-рабство, СяоСяо чуть не потерял сознание. Он буквально молился, чтобы никто не узнал о том, что с ним делал Рокки, но оказывается, это известно совершенно всем… Отныне его имя и репутация — пустой звук.
«Господин, вы путаете горячее с зелёным. То, как я мщу предателям, продавшим мою жизнь — это моё дело, не имеющего ничего общего с „духом испытания“. Я понимаю, что речь идёт о вашем сыне, и мои слова для вас ничего не значат, но также я уверен, что если бы я дал ему выбор между смертью и рабством, он выбрал бы последнее.»
«АХ ТЫ МЕЛКИЙ!» — прорычал старейшина, но вдруг запнулся и замолк, видимо, услышав чей-то голос в голове. Как бы сильно он не ненавидел посланника богини, против воли императора забрать себе этого алхимика он ничего не сможет противопоставить.