— Взаимно, — кивнул я вполне искренне.
Хороший вечер, приятные ребята. Но лучшее в них, что они умеют вовремя уйти.
Попрощавшись, Анюта закрыла дверь и замерла.
— Ты сказал, уберешься сам?
— Конечно.
— Тогда я сразу спать. Завтра вставать рано и все такое…
Последнее было сказано быстро, почти скороговоркой, после чего кудряха попыталась уйти, но я ее удержал.
— Анют…
Дождавшись, пока она поднимет на меня свои большие глаза, я неуверенно улыбнулся, убирая прядь с ее лица.
— Скажи мне только одно… мне нужно извиниться за поцелуй?
Прикусив губу, она отвела глаза и покачала головой.
— Не нужно. Можно… можно я спать пойду?
Хмыкнул, шагнул ближе, целуя в лоб, и отпустил.
— Сладких снов.
Анюта не ответила. Замерла у входа в комнату, оглядывая, не осталось ли пустых тарелок и мусора, и не найдя их, выключила свет.
Хороший вечер. Правильный. И молодец я, что все разъяснил.
«Не нужно», — губы растянулись в довольную улыбку.
Отлично!
Глава 36
— Ощущение, что с каждым днем ты встаешь все раньше, — подперев голову, чтобы не падала, пробормотал я. — Сколько времени-то? Сколько?! Могла бы и не ложиться.
Поставленный под самый нос кофе не сильно помогал. Для того чтобы он меня разбудил, кажется, нужно его все-таки пить, а не вдыхать. Но сил на это не было.
— Я тебя не заставляла вставать вместе со мной, — в очередной раз напомнила Анюта, помешивая на плите кашу.
— Я кот. Проснулась ты — проснулся и я.
Спать хотелось жутко. Как коту, мне требовалось не меньше восемнадцати часов на отдых. Как человеку — около семи. И то и другое не соответствовало действительности.
— У тебя будет весь день, чтобы отоспаться, — равнодушно пожала плечами кудряха.
— Жесто-о-окая, — я зевнул, чуть не свернув челюсть. — Не ценишь ты моих жертв.
Отвечать Аня не стала.
Из-за тишины в сон клонило еще сильнее, и чтобы голова случайно не свалилась в кофе, пришлось положить ее на сгиб локтя.
Теперь моя кудряха была чуть повернута, но все так же прекрасна. Особенно в этих коротких шортиках.
— Я говори-и-ил тебе, — снова зевнул, прикрывая глаза, — что у тебя потрясающие ножки?
— Ты много чего говорил и говоришь, — отозвалась она сухо.
Я зевнул, даже не пытаясь больше держать глаза открытыми.
— Ты тоже, Анют, особенно ночью.
— Ты о чем? — голос показался встревоженным, но я просто улыбнулся.
— Где-то полчаса пытался разобрать, но понял только «Марина» и «Ник». И давно я тебе сню-ю-юсь? — зевнул я.
Она не ответила, громыхнув кастрюлей.
Снюсь. Думает обо мне…
Губы растянулись в широкой улыбке, и я сам не заметил, как заснул.
Обед был готов, но Анюты все не было.
Ужин успел остыть, но Аня все не шла.
И будь я более впечатлительным, уже переживал бы, все ли с ней в порядке. Но нет. Я был абсолютно спокоен и точно знал, что физически кудряха совершенно здорова.
…Ведь ритуал поиска провели мама с бабушкой.
Трижды.
Я безо всякой отвертки собрал когтеточку, убив на нее весь вечер и запоров неплохой нож, который мне в этом помогал.
Я дважды сдирал едва зажившие, после связи через зеркало, ранки на пальцах.
И пришел к выводу, что не умею общаться с женщинами и девушками, не без помощи родственников, правда.
— Тебе всего лишь нужно убрать руну с двери, — кажется, в сотый раз повторил я.
Мама взглянула на меня, чуть опустив свои очки, и тоже повторила:
— Нет.
Пнув ни в чем не повинное ведро, не вовремя оказавшееся под ногами, я повернулся к бабушке.
— А ты? Тебе тоже плевать на любимого внука?
— После всего, что рассказал, ты претендуешь на звание любимого? — хмыкнула она, оторвавшись от вязания. — Говорила я твоей маме — не связывайся с котами. Все они самовлюбленные дуралеи… Такую девицу упустил!
— Ба!
От возмущения не находилось слов. Я еще раз пнул ведро, меряя небольшую ванну, шагами.
Да, накосячил. Да, не догадался, что Аня как-то не так могла меня понять. Да, не решил проблему по «горячим следам». И что теперь, убиться?
— Ба, дай возможность, и я все исправлю. Убери запирающую руну, ты же можешь, — попросил, остановившись напротив зеркала. Знаю же, что несмотря ни на что, я — любимчик. Поможет. Должна помочь!
Бабушка неуверенно повернулась к маме, но та равнодушно покачала головой.
— Нет. Шанс, что ты усугубишь ситуацию, слишком велик, я не готова рисковать внуками.
От злости и бессилия хотелось рычать и громить все, но я сдерживался.
— А шанс, что она придет? Что, пока я заперт в четырех стенах, Аня никого не встретит?..