Орки и гоблины послушно складывали металл в безразмерный мешок, а сам некромант работал, как одержимый. Его внутренний хомяк давно обмяк в счастливом обмороке – столько всего и сразу! – а жаба душила оставить хоть грамм врагу: мало ли кто на освободившееся место придет. Если гномы – еще ладно, а вдруг сюда оркские недобитки во главе с одним из назгулов заявятся? Конечно, оправдание это было притянуто за уши (на фиг в такой момент назгулам мифрил не сдался), но поглощенному напряженной работой магу отвлекаться на метафизические проблемы справедливости не хотелось.
Разграбление Мории закончилось лишь через пять с половиной дней. Примерно тогда же подошел к концу запас разлитой вокруг некроэнергии. А дальше началось художественное заметание следов. Ради него пришлось пожертвовать несколькими пластами содержащей мифрил в незначительном количестве породы – бросать свое было жалко, но нужно, а потому хомяка с жабой временно придавили и занялись делом: пласты надо было поколоть киркой (из-за мифрила магии они не поддавались, зато так было даже более достоверно) и распределить в нескольких точках выхода, чтобы показать места, где именно в последнее время шла выработка. Неутомимые орки создавали такой шум, что магу пришлось спешно ретироваться, стоило раздать задания своим командам почти добровольных шахтеров. Сам же Адриан, в последний раз пройдясь хозяйским взглядом (ничего не забыл?), начался готовиться к отходу.
Сосредоточившись, он создал заклинание “Отзвук”, которое помещает крошечную искорку силы в каждого покойника в радиусе действия чар. За счет ничтожного расхода маны на заклинание – ни поднимать, ни возвращать к псевдо-жизни мертвецов не требовалось – радиус мог достигать нескольких километров. Голову тут же наполнил тихий шепот-шелест тысяч голосов, отозвавшихся на призыв. Среди помеченных он сделал выборку, сфокусировав внимание на мастерах-кузнецах, отсек остальных и напитал силой оставшихся. Мысленная команда подойти, и вот он уже любуется небольшой толпой низкорослых, кряжистых костяков, вперивших в призывателя пустые глазницы.
- Кхм… – задавив неуместные взбрыки совести (Гимли не одобрил бы такого надругательства над его родичами, но ведь о чем он не узнает, о том и сердце не болит), некромант скомандовал: – А сейчас разделитесь по уровню мастерства. Лучшие – по правую руку от меня, средние – в центре, а подмастерья могут быть свободны.
Из оставшихся двенадцати мастеров трое оказались ювелирами, пятеро – бронниками, а четверо – оружейниками. Их черепа были помещены в резные шкатулки и припрятаны подальше, а в сумку поступил еще десяток самых крепких гномьих костяков. С запасом.
Орки как раз закончили работать в шахтах. Повинуясь заранее отданному приказу, они вернулись к некроманту и замерли в мертвой неподвижности, ожидая дальнейших распоряжений.
Адриан поморщился. Все его существо восставало против того, что должно было произойти, но это было необходимо. С тяжким вздохом он махнул рукой в сторону отдельно лежащей кучи мифрилового крошева, которую специально не стали паковать, и буквально выдавил:
- Это разобрать по заплечным сумкам и надеть на себя.
Орки молча выполнили команду.
- А теперь вперед бодрым маршем на Мордор. Неприметно, по ночам, обходя дороги и населенные пункты стороной. С периодичностью раз-два в день делать короткие привалы и разбивать стоянки с кострами. Та-а-ак… первый ряд – два шага вперед, – орки и гоблины повиновались. – Вы – устроите сражение где-нибудь на территории Рохана. Вроде как не поделили добычу или что-нибудь такое. Мешки с мифрилом у скольких? Руки поднимите. Трое? Два пусть свои кому-нибудь из третьей линии передадут, а из оставшегося ты, ты и ты возьмите по горсти: засунете в кошели. Та-а-ак… теперь второй ряд – шаг вперед. Вы доберетесь до Минас Моргула. Вот ты, – он указал на особенно мощного орка, – где-нибудь в Эфель Дуате устроишь обвал, завалив остальных, которые станут ждать на горной тропе. Сам же сорвешься со скалы чуть дальше. Через день-два пути. Сколько у вас мешков с мифрилом? Пять? Нет, так не пойдет. Оставим два. Остальные отдайте третьей линии. Что? Там уже все с мешками? Тогда четвертой или пятой. Закончили. Тогда первые две линии отойдите в сторону, разберемся с оставшимися. Ваша задача – дойти до Мертвых топей, зайти в самую глубь и там, покрутившись, как будто сбились с пути, потопнуть. Теперь… Вперед пусть выйдут те, кто без мифрила. Подойдите к мешкам и возьмите себе по два-три куска породы. Ты, ты и ты – устроите сражение на выходе из Мории. Биться до «смерти» – я запущу ваши процессы так, чтобы кровь еще день-два не свернулась. Вы пятеро – отколетесь от команды и пойдете к Ортханку. “Убиться” за день-два до него…
Раздав указы и по карте сверив, что все всё поняли верно, он распустил свою армию, настроив контроль над состоянием их организмов так, что стоит мертвецу выполнить последнюю команду, его тело, лишившись подпитки, вернется в обычное состояние. Для стороннего наблюдателя именно этот момент покажется моментом смерти: кровь вытечет из организма, тело начнет костенеть и появятся следы разложения. За то, что хитрость раскроется, Адриан не опасался: ощутить следы его магии мог бы лишь другой некромант и то в ближайшие день-два после окончания действия чар, вероятность чего была крайне низкой. Но даже если бы такой гипотетический умелец нашелся, еще менее вероятным было то, что он поделится своими выводами с гномами или эльфами.
Олень терпеливо ждал у подножия гор.
- Да уж, – проворчал Адриан. После того, как ему пришлось расстаться с целой кучей крайне ценной руды, которая уже была в его руках, настроение некроманта было похоронным. – Хорошо еще, что тут каменистая почва и твои следы нас почти не демаскируют. Вот отъедем на расстояние в дневной переход, я еще пошаманю и дождичком последние улики уничтожу. Пускай потом ищут ветра в поле.
Родная башня встретила злым, как тысяча чертей Кирином, развесистой паутиной, пылью и оглушающей тишиной. Чувствуя какое-то мстительное удовлетворение, Адриан отрядил с десяток призраков на уборку и отправился мириться с обиженным компаньоном, который успел потоптаться на туше осевшего мертвым грузом оленя и превратить ее в склизкую вонючую массу.
- Молодец, – язвительно похвалил его Адриан. – А убирать все это кто будет, ты об этом подумал? Я? Нет уж, родной: я-то в башню уйду, а ты можешь оставаться в приятной компании.
К’яард стойко транслировал свое возмущение поведением друга, и некромант, смягчившись, пояснил:
- Мы бы отстали и успели лишь к шапочному разбору. И потом, ничего интересного в эльфийских землях нет. Одни эльфы. Тебе же они не нравятся, как и мне, помнишь? И разумеется, полет на орлах не идет ни в какое сравнение с нашим обычным походом: холодно, ветер продувает до костей, а в воздухе болтает так, что постоянно приходится волевыми усилиями заглатывать подступающую к горлу пищу обратно в желудок. А эта туша? Серьезно, Кирин? Ты же чуешь, как она воняет? А мне пришлось ехать на этом неделями! Сейчас ощущаю себя одним из оживших трупов. Зачем тогда я туда сунулся? Митрандира бросать было жалко. Это мне с нашим новым посохом там дел на полчаса, а сами они могли серьезно пострадать. Когда это я стал таким слюнтяем? Не смешно!
Кирин очень выразительно фыркнул и тряхнул роскошной гривой. Некромант поджал губы и пробурчал:
- Сам до сих пор недоумеваю. Может, это последствия сомнительных ментальных практик? Но это все временное явление. Теперь, когда мы снова предоставлены сами себе, все вернется в нормальное, рабочее состояние.