Осваиваясь с посмертием, мастера успели переругаться, покрыть последними словами своего нового господина, прочувствовать всю степень его недовольства грубым нарушением субординации, впечатлиться и пообещать держать себя в узде.
- Я никого не держу, – с выражением крайней скуки на лице передернул плечами некромант. – Если вы желаете вернуться в небытие – пожалуйста. Вот только второго шанса уже не предоставлю.
- Чего ты хочешь?
- Дать вам возможность снова творить, – вкрадчиво заметил Адриан и торжествующе сверкнул глазами: по нитям связи со своими творениями пришел отзвук заинтересованности. Попались, мотыльки. Теперь главное не спугнуть. Потому что добровольное сотрудничество – залог успеха любого начинания. А потому тоном змея-искусителя он продолжил: – Лучшие материалы, лучшие инструменты и полная свобода в методах работы.
- А потом? Когда ты получишь то, ради чего нас поднял? – недоверчиво спросил один из мастеров.
- Предоставлю вам время для самостоятельной работы, если пожелаете.
- И средства, – педантично уточнил второй. – Те самые «лучшие материалы и инструменты».
- Ну разумеется.
- А если нам что-то не понравится и мы захотим освободиться?
- В любой момент. Достаточно меня попросить.
- Тогда сделка.
Они ударили по рукам, и работа закипела. Десять неутомимых костяков сначала азартно разгромили помещение, свалив в кучу то, что тут же оттащили наружу призраки, а потом начали перещелкиватся и хрустеть костями, пытаясь договориться, какой же вид их производственные площади будут иметь в итоге.
- Конечное слово за ювелирами, – когда Адриану надоел гвалт, веско заключил он. – Прежде всего мне нужен ювелирный комплект для зачарования.
Получившие карт-бланш мастера расправили плечи, выпятив вперед ребра, а остальные, ворча, отступили. Впрочем, лишь до того момента, когда некромант выдал им записи Халдира.
- Выпади моя борода! – проскрипел Нарин, старший оружейник. – Итильдин, клянусь Бессмертным*!
- Не юродствуй, обломок гранита, она уже выпала, – перебил его Фегрир, один из ювелиров. – Итильдин, значит? И зачем тебе украшения, которых невидно? – обернувшись к некроманту, он упер кулаки в кости таза. – Бредовая мысль. Наш сплав лучше.
- Фегрир, ты погодь голосить, – вмешался второй ювелир. – Гляди: если вот тут присадку хрусталя заменить на порошок из рубина, то магические свойства изменятся незначительно, а невидимость пропадет.
- Наш сплав… – набычившись, завел свою шарманку Фегрир, но его перебил некромант:
- Для моих целей бесполезен, так как почти не поддается классическому зачарованию. Нужен именно итильдин, из-за чего я был готов мириться с невидимостью изделия, но если есть возможность ее избежать, сохранив у сплава исходные свойства резонанса с магией, будет еще лучше.
- Ну или взять нормальный итильдин, зачаровать, как пожелаете, а поверх готового изделия сделать напыление из нейзильферта**, – проворчал Фегрир. – Но это все равно бесполезные разговоры: в таких условиях ничего путного не выйдет. Золото-серебро-медь там выковать, это да, это пожалуйста. Даже за сталь, полагаю, Нарин с его ребятами возьмутся – у нас, гномов, руки откуда надо растут и стоящую Вещь мы можем даже на коленке сварганить, но мифрил – штука тонкая. Ей совсем другие температуры нужны.
- Какие?
- Тут обычный горн или даже печь не подойдут. Только совместная работа гномьих мастеров и алхимиков древности позволила создать Серую Плавильню, где сжигали Драконий Огонь. Видишь, эти хитрые остроухие тоже не раскрывают секретов их печи и топлива. Дается лишь чертеж и цвет пламени, но ни слова о характеристиках камней, из которых печь была сложена. А Моргот, как известно, кроется в мелочах.
- Они дали состав сплава и цвет пламени, а этого будет достаточно, – хмыкнул некромант. – В этой вашей Серой Плавильне можно было добиться такого огня?
- Он еще спрашивает! – возмущенно засопел задетый за живое Нарин. – Наша малышка может все! Куда этим остроухим с их детскими поделками до нее! Бабьи цацки да ночные сорочки – вот их потолок, а с ее помощью мы куем совершенное оружие и настоящие гномьи панцири!
- И до него дело дойдет, – усмехнувшись, успокоил его Адриан. – Если мне понравится качество первых работ.
- Какое, кирку тебе в зад, качество!!! – заорал Фегрир, яростно сверкая кроваво-красными глазами. Он правильно истолковал, на кого именно посыплются все шишки в случае провала. – Нужна Печь! Я понятно объясняю или на кхуздул перейти для доходчивости? Печь, а не орочий высер! А без горного мастера ее поставить невозможно.
- Я – некромант, и для нас нет ничего невозможного, – весомо изрек Адриан, не забыв принять эффектную позу. Мастера притихли, и он уже более буднично добавил: – Особенно имея в наличии подходящие исходники. Будет вам ваша “малышка”.
- А Драконий Огонь? Тут одними дровами и каменным углем не обойтись.
- И огонь.
- Откуда? – недоверчиво спросил Нарин.
- Потому что вы меня уж-ше почти раз-сдраконили! – разъяренно зашипел некромант. – За работу, а то с-с-спалю все к чертям, с-с-сил моих с вами нет!
Оставляя за собой старательно изображающих бурную деятельность гномов, он в сердцах хлопнул дверью и выплюнул:
- Гномы! – стоящий на страже Кирин понимающе всхрапнул. – И не говори.
Лишь после часовой прогулки он пришел в обычное спокойное расположение духа и, вернувшись в башню (где сразу спустился в рабочий кабинет, расположенный в подвале), приступил к решению поставленной задачи. Для начала извлек череп горного мастера, чтобы уточнить, знает ли он что-нибудь о чудо-печи. Ему повезло: горных мастеров рождалось действительно крайне мало, так что каждый из них был ходячим справочником, хранителем знаний и универсальным мастером. Каждый горный мастер владел всеми приемами и знал обо всех заклинаниях, до которых только дошла пытливая гномья мысль. Другой вопрос, насколько умело и с каким КПД эти заклинания получались.
Сведения о Серой Плавильне тоже нашлись. Упоминалось, что ее одновременно ваяло трое горных мастеров: тогда процесс был еще не отработан, и им приходилось действовать методом проб и ошибок. Случались аварии, конструкцию пришлось пересматривать несколько раз, но на выходе гномы получили нечто, очень и очень близкое к совершенству.
- Вот бы сейчас мне Саруман обзавидовался, – усмехнулся некромант. Тот маг был чем-то близок Адриану: он тоже любил уединение, занимался изготовлением артефактов и изобретательством, а еще тоже старался по возможности избегать контактов с эльфами. Не то чтобы последнее Адриану хорошо удавалось. – А впрочем, как-нибудь это можно будет устроить.
Возвращаясь к проблеме печи и учитывая необходимость справиться со всем в одиночку, некроманту пришлось разбить задачу на более мелкие. Да, это будет не так круто и зрелищно, как у гномьих мастеров древности, так ведь перед ним не стоит задачи поразить толпу. А потому сначала он найдет залежи необходимых элементов (благо что, в отличие от мифрила, они поддаются «зову камня» и буквально плывут в руки), потом проведет химические реакции, и только как следует отдохнув приступит к возведению чудо-печи. Медленно, неторопливо, венец за венцом.
Когда план был начерно составлен, Адриан повеселел. Мурлыкая под нос ненавязчивый мотивчик, он достал с полки череп пиромага. Гориан был исключительно одаренным магом. Исследователем, ученым и гением. Плетения, которые выходили из-под его рук, были произведением искусства. И, как это обычно бывает, как у каждого гения, у него имелись свои темные стороны. Психическое расстройство. Чем больше рос потенциал мага, тем сильнее оно прогрессировало. В последние годы Гориан на полном серьезе считал себя драконом. Он перешел на сырое мясо, жил в неблагоустроенной пещере, заваленной накопленными за годы жизни сокровищами, и погиб при попытке ограбить гномий караван. К слову, от каравана остались лишь кучки пепла, но маг не пережил кровопотерю. Терять себя в огненном безумии Адриан не хотел, а потому к услугам данного черепа прибегал лишь в самом крайнем случае, но заманчивая перспектива получить итильдин перекрывала возможные риски.