Клубы чернильного тумана заволакивают круг, в котором находится Самира, строго по очерченной границе.
Заклинания давались легко, будто и не были древним колдовством, иссушающим тело и душу. Я знал, что после ритуала долго буду приходить в себя, но ни о чем не жалел.
Я хотел, чтобы она познала ту боль, которую причинила мне. Знал, что ее душа будет заперта в теле до того времени, пока я не сниму стазис. Знал, что могу создать в ее сознании тот сценарий, который захочу. К примеру мир, где не будет магии, где у Самиры не будет влиятельного и богатого отца. И конечно же, роскоши она тоже не познает.
— Ты никогда не будешь любима, — прохрипел я. — Тебя будут использовать также, как ты использовала всех, кто был искренне тобой очарован. Ты будешь вон из кожи лезть, чтобы стать хоть кому-то нужной! Но напрасно. Отныне твоя жизнь — мир иллюзий, а спутница — агония! Заклинаю богами и предками, навеки!
Сто сорок восемь лет спустя
Личные покои Максимиллиана арр Теллариона
Я сидел за столом в полумраке и пил красное вино, к сожалению, завтра мне требовалась ясная голова, а потому пришлось отказаться от шекры. Пусть мне бы она сейчас не помешала. Дарион занимался подготовкой приема к приезду оборотней, а я пытался расслабиться. Выдержать два незапланированных совещания с Советом даже мне нелегко. А уж когда речь идет о заключении нового пакта и договоров с теми, кто пошел войной на мой народ…
Скоро истекают сто пятьдесят лет со дня обложения данью оборотней. Столько всего нужно обсудить, вытребовать, а от чего-то и отказаться. Уже так долго Самира находится в стазисе, а религия Саранты объявлена вне закона.
Конечно, истребить эту заразу на корню нам не удалось. Слишком долгое время процветал этот культ, слишком прочно въелся в сознание людей, раз они, несмотря на угрозу смерти, продолжают тайно собираться. Впрочем, того влияния, которое было раньше у жрецов Саранты, теперь нет. Как и нет могущества что-либо изменить.
Однако на своих ошибках учатся, а потому я не собираюсь отменять приказа уничтожать любого, кто связан с этой религией.
Бутылка вина опустела внезапно. Чего не скажешь о голове, которая не желала хмелеть. Пришлось требовать еще парочку. И ждать, пока слуги принесут.
Время с тех событий для меня пролетело как единый миг. Моя злость на невесту так и не улеглась, не исчезла. Как бы Дарион не уговаривал, я не желал ее видеть подле себя. Не хотел ни прикасаться, ни тем более иметь общих детей. Она была мне противна, как в своей глупости, так и в поступке, что совершила.
Я все еще помню допросную и того мужчину, которому Самира подарила свою первую ночь. Старший жрец Саранты качественно промыл мозги моей невесте, раз она решилась на такой шаг и отдалась одному из поклонников, будучи свято уверена, что тем самым очищает свою душу и делает ее бессмертной. Кто бы сомневался, а? Жрецы Саранты всем бессмертие обещали…
В дверь постучались и я дал разрешение войти. Но вместо слуг в кабинет вошла Рикарина, моя бессменная фаворитка вот уже двадцать лет.
Плавно скользнула за порог, игривого погладила бутылку, которую принесла с собой.
Вампирша давала мне полюбоваться собой, оценить то, что предлагала. И я был более чем доволен тем, что видел.
Черные как непроглядная ночь волосы крупными кольцами спадали на голую спину, алое как кровь платье нежно обнимало тонкий стан с пышной грудью, юбка как всполохи огня совершенно не скрывала тугие бедра, постоянно обнажая их и ноги из длинных в пол разрезов.
— Мой князь, вы позволите, я налью вам, — томно протянула Рика и медленно пошла к столу.
Я был заворожен ее походкой и тем, как в предвкушении нашей игры блестели ее глаза.
Легко она столкнула на пол бумаги и вспорхнула на стол, будто была птичкой, невесомой, воздушной и такой желанной.
Главное блюдо сегодняшнего вечера.
Мое тело реагировало быстро. Секунда и бутылка отброшена в сторону, а сам я нависаю над Рикой, нежно касаясь кожи на ее шее.
— Руки, мой князь, — игриво улыбнувшись, выдохнула Рикарина, — ваши руки должны быть несколько ниже.
— М-м-м, так? — усмехнулся и протянул пальцами дорожку от пупка до бедер. — Здесь, а может здесь? Или здесь?
— Пожалуй, мы остановимся на последнем варианте, мой князь. Вот только…
— Одежда явно лишняя, — согласился с ней и одним рывком лишил красавицу платья.
— Максимиллиан…
— Куплю новое, — правильно поняв тон любовницы, пообещал я.
— Вы так ненасытны, мой князь. — Прошептала она и сама потянулась за поцелуем.