– Ужасная история. Бедные родители… – сочувственно произнесла мама.
– Мы пока не знаем, похитили их или они сами сбежали, – начала я объяснять, поливая сиропом блин. – У Авы в соцсетях нашли сообщение двухмесячной давности – от фотографа, который звал ее поработать моделью. Родители запретили ей с ним встречаться, но это вполне себе причина, по которой девчонки втроем могли куда-то отправиться. Полиция сейчас прорабатывает эту версию, но ты никому пока не говори, ладно? Доказательств-то нет, версия сырая.
– Ева Рэй, – вдруг строго сказала мама.
– Что? – испуганно откликнулась я.
Она кивнула на мою тарелку. Ну да, я немножко переборщила с сиропом.
– Ты собираешься это съесть?
– Конечно, – ответила я, делая вид, что не понимаю, к чему она клонит.
– Но там сплошной сахар! Ты совсем о здоровье не думаешь! Объедаешься сладким как ребенок, ей-богу.
Я вздохнула и откусила от блина.
– Ну, я хотя бы сегодня побегала и сожгла немного калорий.
Мама одарила меня критическим взглядом. Я в ответ посмотрела на нее с вызовом, мысленно прося отстать от меня. Я и так постоянно винила себя за лишний вес, не хватало мне еще маминых вздохов и увещеваний.
– Делай как знаешь, – пробормотала мама, выходя из кухни.
Я еще раз откусила от блина и оттолкнула тарелку. С таким количеством сиропа и правда было слишком приторно. Я выбросила оставшийся кусок и решила пойти наверх принять душ. Сделав шаг на лестницу, я случайно глянула в окно и через щель в задернутых шторах увидела на заднем дворе нечто ужасное. Я не преувеличиваю, говоря, что в тот момент у меня в прямом смысле слова остановилось сердце.
Глава 16
Бумер наблюдал за женщиной в бинокль с приличного расстояния – он же не дурак попадаться людям на глаза. Он, конечно, слегка рисковал, но не мог отказать себе в удовольствии посмотреть, как она отреагирует, когда найдет его шедевральную инсталляцию.
Ева Рэй Томас с громким криком выскочила во двор и подбежала к девушке, закованной в цепи. Попыталась освободить ее, но не смогла. Услышав Еву, во двор вышли жители домов, расположенных на противоположном берегу канала. Некоторые, оживленно жестикулируя, обсуждали увиденное, другие стояли, оцепенев от ужаса.
Евины крики песней звучали у Бумера в ушах. Его пробрала приятная дрожь.
– Кто-нибудь, позвоните девять-один-один! – вопила женщина. – Срочно!
Соседи один за другим начали звонить в службу спасения. Бумер понял, что ему пора уходить. Еще чуть-чуть, и его заметят даже здесь, в укромном месте. Он в последний раз взглянул в бинокль на перекошенное лицо женщины, пытающейся вытащить его жертву из цепей.
Бумер развернул маленькую лодку и медленно поплыл прочь, держа удочку повыше, чтобы всем было видно, чем он здесь занимается. Дойдя до конца канала, он повернул налево и стал спускаться в прибрежные воды, где можно было укрыться в мангровых зарослях. Вдалеке он услышал вой сирен, вспугнувший стаю пеликанов, которая с шумом пролетела у него над головой. Бумер ухмыльнулся и глубоко, с удовлетворением, вздохнул.
Глава 17
Я кричала и дергала цепи. На мои вопли выбежала мама. Я велела ей набрать девять-один-один и не выпускать из дома детей. Она поспешила за телефоном.
Я лихорадочно пыталась освободить бедную девушку, прикованную к качелям. По лицу у нее была размазана кровь – казалось, она текла из глаз. Я нащупала на шее пульс. Девушка была без сознания, но жива.
Господи, что у нее с глазами?
Она была будто беспомощная букашка, попавшая в коварную паутину: руки и ноги раскинуты и прикреплены цепями к углам качелей, голова свесилась на грудь.
– Я позвонила в службу спасения, они едут, – сообщила мама. – Что еще надо сделать?
– Принеси болторез из гаража. Ее нужно снять.
Мама через лужайку метнулась к гаражу, приподнимая длинную юбку. Спустя несколько секунд она вернулась с инструментом в руке; ее обычно безупречная прическа растрепалась.
– Вот. Надеюсь, это и есть болторез.
– Он самый, – подтвердила я.
Я схватила цепь, обвивавшую ногу девушки, и, надавливая изо всех сил, перекусила ее болторезом – нога повисла. Затем трясущимися руками я сомкнула режущие кромки на другой цепи и с лязгом освободила вторую ногу. Мама подхватила бедняжку, стараясь хоть немного ее приподнять, чтобы ослабить натяжение рук. Я поблагодарила ее взглядом и, взобравшись на качели, перерезала цепь, закрепленную на правой руке. Мама ойкнула, потому что удерживать девушку сразу стало труднее. Я дотянулась до второго верхнего угла и, перед тем как освободить левую руку, глянула на маму: готова ли она подхватить полный вес. Я слышала, как ахнули соседи на другой стороне канала, когда девушка свалилась на маму и та чуть не потеряла равновесие. Я спрыгнула с качелей и успела подхватить безвольное тело, не дав маме упасть. Я вцепилась в девушку, дрожа и еле сдерживая слезы, и тут за спиной раздался голос Мэтта: