«За что?», — продолжая рыдать, едва ли не воя из-за боли, спросил Горбунов у своего «Страха».
«За всё. За десятки тысяч невинных жизней, что ты сгубил; за Грехи, что носишь у себя под сердцем; за то, что бросил единственную нуждающуюся в тебе женщину с ребёнком. Как же она без тебя? Круглая сирота, выросшая в ужасных условиях, да ещё и с ребёнком в животе, и ты бросил её одну… ты подписал Ей смертный приговор своим уходом, выродок!», — зло прорычал монстр, — «гнусная, подлая и эгоистичная тварь, что не думает ни о ком, кроме себя. Только страхи, грехи и желания. Всё твоё. И ни капли любви в тебе нет, а значит, нет и во мне. Я твоё искажённое зеркальное отображение, Дима, и НА МЕСТЕ МОЕГО СЕРДЦА ЗИЯТ БЕЗДОННАЯ ДЫРА, ЧТО НАМНОГО ТЕМНЕЕ И ГЛУБЖЕ, ЧЕМ В МОЕЙ ПАСТИ!», — схватил Дмитрия за шею, сжимая ту с немалой силой, — «с самого твоего рождения, в тебе жил я, и наблюдал за тобою. Ты — мусор, который нужно сжечь, чтобы не загрязнять всю мультивселенную. Мне плевать, что с тобою угасну и я, плевать, что пропадут мои воспоминания о Ней, но ТЫ СДОХНЕШЬ И МНЕ ЭТОГО БУДЕТ ДОСТАТОЧНО! Я ЗАГОНЮ ТЕБЯ НА САМЫЕ ГЛУБИНЫ АДА, НЕ ДАВ ТЕБЕ, И ВЗГЛЯНУТЬ НА НЕЁ ТЕНЬ!», — резко дёрнул руками в сторону, погружая трепыхающиеся тело в кровавое озеро. Конечности погрузились по самые локти, и намертво вцепились в шею Димы, забирая у того абсолютно все шансы на спасение. Всё, это был конец для него. Билет в один конец…
«ВЕРНИ МНЕ ДИМУ, ТВАРЬ!», — эхом пронеслось по пещере, и пространство вечного кошмара лопнуло, словно пузырь, освобождая Диму, нет, Даста от оков его собственного разума.
Глава 22: Срань Господня…
Сэмуэль, возвышаясь над всеми зданиями города, бил по ним с ноги, отчего те разлетались, словно карточные домики. Нескончаемая орава диких заполонила Нилт, и его округу, отрезая последних выживших от призрачного шанса на спасение. Теперь, даже Боги не сумеют спасти попавших в ловушку жителей от участи быть пожранными гноллами. В это же время, пока порождения тёмных Богов устроили себе пиршество, Майкл укрылся в часовне вместе со спящей Натальей, решив переждать всё буйство безумных зверолюдей. Плана действий так такового не было, ибо смысл его создавать, когда времени теперь непочатый край? Проблема разрешилась сама собой, можно и отдохнуть. Так думал Грин, по крайней мере.
Анзетта же, укрылась в подвале вместе с маленькой девочкой, отбившейся от родных и попавшей в неприятности. На данный момент, им ничего не угрожает, и угрожать в принципе не может, ведь Сэмуэль не станет втаптывать каждое здание в песок до состояния кратера, а простые дикие не проблема для Аватары Греха Гнева. Правда, она волновалась за состояние Даста, но знала, что тот жив.
Гнолл-Титан обнаружив, что живое мясо стало постепенно заканчиваться, принялся молотить всё вокруг себя, в попытках вызвать всеобщий ужас и, как следствие, крик. Как же ещё найти еду, которая меньше тебя раз в десять, да ещё и спрятанную от глаз? Не по запаху же, ведь нос забит сотнями слоев многовековой грязи, пыли, камня и песка.
«Дети мои, не бойтесь ничего! Пожрите этих царствующих под солнцем ублюдков!», — взревел Сэм, переводя свой взгляд на здание, что стояло подле часовни, — «проверьте округу, пока я разнесу это возвышающееся над вами построение!», — и, сделав шаг вперёд, затем ещё один и ещё, сорвался на бег.
«Проклятье», — нахмурился Грин, наблюдая, как на него с Натой несётся титан, — «видимо, иного выбора нет. Ваш выход, Друзья», — оскалился, поднимая руку на Сэмуэля, — «мы положим тебе конец, ничтожество, а после, заживём в собственное удовольствие!», — то, что мгновение назад было обычной человеческой рукой, сейчас же, собой напоминало стальной канат, уже вовсю летевший навстречу Гноллу-Титану.
«Всё будет хорошо», — шептала Анзетта девочке, обнимая ту, пока тяжёлые шаги на поверхности не прекратились, — «он остановился? Или его победи…», — девочка в её объятьях схватилась за голову, и резко свернула себе шею.
Громкий звук, словно целый космический корабль, рухнул на землю, ошеломил всех. Сверху посыпался песок и куски песчаника, а после и вовсе, фундамент здания разошелся по сторонам, давая палящему солнцу власть и над подвалом. Луч света ослепил фехтовальщицу, лишая ту зрения на считанные секунды…
«Я СВОБОДЕН!», — ужасно громким эхом пронеслось по всему Нилту, и в городе повисла угнетающая тишина…