Между тем девочки успели приблизиться вплотную и теперь разглядывали меня с той непосредственностью, которая свойственна только детям. Я, все так же защищаясь от палящего солнца, отвечал им тем же. Сколько прошло времени – не знаю, но первым не выдержал именно я.
– Кто вы такие, малышки? – ласково спросил я.
Не то, чтобы я любил или наоборот, не любил детей. Я относился к ним нейтрально. Но если хочешь получить ответ на свой вопрос, нужно показать ребенку, что ты ему не враг, а голос и интонация, в этом случае играют не последнюю роль.
– Ты знаешь, кто мы, - грудным, слишком взрослым голосом для маленькой девочки, ответила Темная.
– Если бы знал, то спрашивал бы? – философски откликнулся я.
Внезапно разболевшаяся голова заставила поморщиться. Ветер усилился, перестал быть ласкающим и нежным, швыряя в лицо волосы и колючий песок. Море потемнело и забурлило, ясное всего несколько секунд назад небо стремительно заволокли тяжелые черные тучи, спрятав солнце в своих недрах. В воздухе разлился густой аромат опасности и страха девочек. Я попытался резво вскочить из гамака, но только сильнее запутался. Дождавшись, пока он перестанет бешено качаться, с трудом перевалился "за борт" своей так называемой кровати и, не удержавшись, уткнулся лицом в песок.
– Может, ты позже поешь? – прозвучал ехидный голосок Темной, затем девчонка добавила: – а то нас спасать вообще-то надо.
Отплевываясь и отряхиваясь, поднялся и огляделся. Определенно надвигалась буря и ничего хорошего она с собой не несла. На горизонте поднялось что-то темное, высокое и страшное. Это "что-то" стремительно неслось на нас, грозясь накрыть собой и оставить на этом пляже навсегда.
– Что это такое? – тихо прошептал я, подобравшись к девочкам и взяв обеих за руки.
– Кто знает? – отозвалась Темная. – Вот только если мы отсюда не уберемся, то погибнем, в этом я уверена.
Я посмотрел на дроу, затем перевел взгляд на шатенку, до сих пор не проронившую ни слова.
– А что об этом думаешь ты? – спросил я, глядя на девочку.
Почему-то мне было важно услышать и ее мнение тоже. Но она холодно улыбнулась – веселье не коснулось ее глаз, лишь слегка искривило аккуратные по-детски пухлые губки, а затем пожала плечами.
– Что ж, тогда бежим, - тяжело вздохнув, решил я.
Подхватив девочек на руки, устремился туда, где, по моему мнению, было безопасно – в лес.
– Ты уверен, что нам туда? – вцепившись мне в шею, спросила Темная. Ее косички смешно подпрыгивали в такт моим движениям.
– Нет, но это все лучше, чем стоять и ждать пока нас накроет неизвестностью, - говорить получалось сбивчиво, все-таки я не привык носить на руках сразу двух детей, пусть и не особенно тяжелых.
Девочка поняла, что меня лучше не отвлекать, поэтому замолчала и просто смотрела на дорогу. Шатенка по-прежнему молчала и это угнетало. Неужели немая? Правда мозг молниеносно отверг эту мысль, будто лучше меня знал, что эта малышка определенно может говорить. Тогда почему она молчит? Впрочем, это не те мысли, которые сейчас должны меня занимать. До рези в глазах всматривался вдаль, выискивая укрытие. Чувство опасности усилилось.
Не успел я, как следует испугаться, как перед самым носом взметнулась тонкая ручка шатенки, пальчик указал куда-то влево.
– Что там? – хрипло спросил я. Отчаянно хотелось пить.
– Кажется там пещера, - подала голос Темная, которая тоже смотрела в указанную шатенкой сторону.
– Проверим, - решительно сказал я и потрусил туда.
В сапогах и на зубах противно скрипел песок, раздражая и вызывая желание сесть на землю и выскрести все проклятые песчинки, но такого я себе позволить не мог по понятным причинам. Поэтому стоически переносил невзгоды и двух малышек, которые с каждым шагом становились тяжелее. Пещеру, замеченную шатенкой, я воспринимал как спасение и самый лучший постоялый двор.