— Что ты здесь делаешь, Зак? — спросил я.
Мой гнев улетучился, и я чувствовал лишь сильную усталость.
— Я здесь по работе, — ответил Зак.
— У рейнджеров здесь нет никаких баз, — начал я, толком не думая, что говорю. — Единственный военный объект — база ВВС Мальмстром, которая находится в Грейт-Фоллз. Здесь есть вербовочный центр армейского корпуса, но, если только ты не трахнул жену генерала или что-то типа того… Сомневаюсь, что тебя разжаловали в студенты университета.
Брови Зака слегка приподнялись при моем замечании о трахе с женой генерала, и я почувствовал, как щеки запылали. Оставалось только мысленно молиться, чтобы он не спросил, откуда я вообще столько знаю о присутствии армии в великом штате Монтана. Внезапно выражение лица Зака изменилось, и он стал выглядеть как будто… сломленным.
Какого черта?
— Зак, — начал я, когда тот ничего не ответил. Я совершил ошибку, потянувшись к его руке, чтобы привлечь внимание. Он отшатнулся от моего прикосновения, и его глаза на короткое мгновение сделались дикими. Зак обшарил взглядом все вокруг, словно не понимая, где находится.
— Зак, — тихо повторил я, надеясь вернуть его внимание к себе.
Понятия не имел, что с ним происходит, но никогда еще не видел его таким взволнованным и растерянным. Когда его взгляд наконец остановился на мне, он глубоко вздохнул, и я понял, что напряжение отпустило его.
— Работа другого рода, — все, что он сказал.
Интуиция подсказывала, что он не собирается развивать комментарий, поэтому я спросил:
— Но что ты делаешь здесь, в университетском городке? Мои отцы просили тебя проведать меня?
Его молчание послужило достаточным ответом.
Я вздохнул. Да, я любил своих отцов больше всего на свете, но мне было немного обидно, что они послали кого-то проверить меня. В этом была и моя вина, потому что я не так часто ездил домой, как в первый год учебы, но у меня была на то веская причина.
Просто это была не та причина, о которой можно рассказать.
Я надеялся, что с появлением близнецов отцы будут слишком заняты, чтобы беспокоиться обо мне так же часто, но, видимо, этого не произошло. Отчасти я был рад этому. Зендер и Беннетт Риды относились ко мне, как к родному сыну, все годы с момента усыновления, но я все равно иногда боялся, что они найдут во мне какой-нибудь недостаток и перестанут меня любить. Однажды я признался в своих опасениях дяде Эйдену, но тот заверил меня, что я всегда был и буду ребенком своих отцов. Эйден сказал, что неважно, как далеко жизнь занесет меня с возрастом… Хэйвен в штате Колорадо, навсегда останется моим домом, а мои отцы — семьей, которую подарила мне судьба. Я не был полностью уверен в этих словах, но первый же год учебы в колледже доказал, что мои родители никуда не пропали. Звонки и сообщения поступали почти ежедневно, и я сомневался, что кто-то из студентов в кампусе получал больше посылок.
Но, признаться, у моих отцов была привычка иногда слишком сильно опекать меня, и появление младших брата и сестры нисколько не уменьшило этого. Просьба Зендера и Беннетта к кому-то проверить меня не стала откровением, особенно после того, как я молчал чуть дольше обычного. Я держал в секрете свои бывшие отношения с Дэвисом, не возвращался домой на лето и умалчивал о причинах своего отсутствия. Учитывая все это, следовало больше удивиться тому, что отцам потребовалось так много времени прислать кого-нибудь убедиться, что со мной все в порядке. Но отправить Зака? Как будто я нуждался в том, чтобы старший мужчина опять видел во мне ребенка. Я был сыт этим по горло за предыдущие годы.
— Скажи им, что со мной все в порядке, — пренебрежительно сказал я. — Я могу о себе позаботиться, — добавил я через плечо, поворачиваясь, чтобы закончить разборку с Дэвисом.
Последняя часть фразы была адресована скорее Заку, чем моим отцам.
Дэвис снова выбрал самое неподходящее время.
— Это друг твоих отцов? Они что, присылают своих головорезов проверить тебя или что-то в этом роде? Иисусе, Лаки, когда ты уже повзрослеешь? Дурацкое имечко, короткий поводок твоих папочек… Тебе до сих пор нужно, чтобы они и памперсы тебе меняли? — съязвил он. — Лучше не рассказывай им обо мне!
Зак сделал шаг к Дэвису.
— А то что? — спросил рейнджер.
От едва сдерживаемого гнева в его голосе у меня внутри потеплело и завибрировало, хотя не должно было.
Дэвис закатил глаза, но я знал его достаточно хорошо, чтобы понять, — он делает все возможное, чтобы не обоссаться от страха. Парень был слишком мягкотелым и не мог противостоять такому мужчине, как Зак. Солдат был тверд, как проклятый камень, и прочен, как сталь.
— Просто уходи, Дэвис, — произнес я со вздохом. — Я уже сказал тебе, что все кончено, и именно это я имел в виду.
Дэвис уставился на меня недовольным взглядом, но я этого почти не заметил, потому что Зак практически прижимался к моей спине. Я не мог не вдыхать сочетание запахов мужского пота и древесного шампуня, исходящее от тела Зака. Боже, помоги мне, я едва не издал стон от желания. Случись это, я бы стал биться обо что-нибудь головой до потери сознания или нашел бы кого-то, кто вырубит меня в спортзале.
— Это еще не конец, Лаки. Мы все исправим, — пробормотал Дэвис.
Его пустые обещания больше не оказывали на меня никакого влияния. А неповторимый аромат Зака за спиной, напомнил, почему связываться с Дэвисом было напрасной потерей времени.
— Может быть, вместо этого тебе исправить все с Натали, — произнес я с большим раздражением, чем хотел. — Раз уж она носит твоего гребаного ребенка.
Блин, я не сумел сохранить спокойствие, как надеялся. Меньше всего мне нужно было, чтобы Зак доложил моим отцам о том, что я совершил такую большую ошибку. Но слова назад не заберешь, и Зак явно их услышал, потому что тело его напряглось при слове «ребенок».
— Я же говорил тебе, что никакого ребенка нет, — ответил Дэвис, затем перевел дыхание и нацепил крокодилью улыбку. — Это все большое недоразумение. Вот увидишь. Я напишу тебе, малыш.
На этот раз обошлось без устного предупреждения. Зак просто протянул руку, чтобы схватить Дэвиса, заставив того испуганно отпрыгнуть назад. Я прикусил язык, чтобы не рассмеяться, и удержал Зака, защищая своего бывшего-идиота.
— Беги, Дэвис. Моя рука устала, а наемный головорез моих отцов, похоже, сегодня очень раздражен.
Пока мой тупой бывший парень — если его вообще можно было так назвать, ведь мы так и не зашли дальше того, что я сосал и дрочил Дэвису, пока моя соседка по квартире была на работе — шел к своей машине, в голове пронеслись воспоминания о предыдущей встрече с Заком. Ощущения, которые я испытывал тогда, вернулись с удвоенной силой, и мне стоило больших трудов удержаться, чтобы не обнять его за талию и не прижаться к нему. Я практически чувствовал, как его мускулистая грудь упиралась мне в спину, и откинул голову назад в приглашении…
Визг шин автомобиля Дэвиса, выезжающего с университетской парковки, вернул меня в реальность, я быстро отстранился от Зака и повернулся к нему лицом. Я уже собирался наброситься на него за то, что он вообще вмешался, когда увидел знакомую фигуру, направляющуюся к нам.
— Вот черт, — пробормотал я, увидев в глазах своей лучшей подруги неприкрытую ярость.
Мин, или Минна, как ее называли все остальные, явно видела большую часть, если не все, из произошедшего. Выражение ее лица было таким же, как и два года назад, когда я прибежал к ней домой, чтобы спрятаться от родителей и дядей после стычки с Заком в сочельник. Мне вдруг показалось, будто снова нахожусь в том тесном чулане, полном знакомых безразмерных толстовок и туристических ботинок, жалуясь, какой я придурок и как мне ужасно не везет с мужчинами.