Его лицо снова скривилось от боли, и я, наконец, позволил себе провести прохладной ладонью по его горячему лбу. Как только я прикоснулся к мужчине, он моментально расслабился.
— Все хорошо, — тихо сказал я, затаив дыхание.
Зак на мгновение напрягся, а затем вдруг повернул голову, коснувшись меня пальцами. Он как будто проверял, действительно ли я рядом. Как только мне в голову пришла эта мысль, я сразу же отбросил ее. Зак был здесь по одной-единственной причине… потому что мои отцы отправили его проведать меня.
Несмотря на это, я стал массировать большим пальцем его висок, вспоминая неистовую клятву оберегать меня, произнесенную перед тем, как он потерял сознание. Мне стало интересно, какой страх вселили в него мои отцы и брат Джейк, когда попросили его проверить меня. Какова бы ни была причина, этого было достаточно, чтобы понять, — Зак не собирается успокаиваться, пока думает, что все еще находится на этом задании. В конце концов, этот мужчина был солдатом. Ему важно иметь цель.
— Я в безопасности, — добавил я. — Мы оба в безопасности.
Зак накрыл мои пальцы ладонью, удивив меня слабой дрожью в своей руке.
— Останься.
Как раз в тот момент, когда мое сердце бешено заколотилось от сладчайшей просьбы, он пробормотал остальное.
— В безопасности. Оставайся внутри. В безопасности.
Трахните меня семеро.
Конечно, он не просил меня остаться и составить ему компанию. Он просил меня остаться там, где сможет за мной следить. Как нянька.
Мин вошла и увидела, что Зак накрыл мою руку своей, а другую руку положил мне на бедро. Я быстро вырвался из его хватки и потянулся за полотенцем, которое девушка принесла. По выражению ее лица было понятно, что меня ждет серьезный разговор, как только закончу играть в парамедика.
Я повернулся и положил прохладную ткань Заку на лоб, надеясь, что не понадобится пакет со льдом. Если бы тот понадобился, я был готов поставить миллион долларов — мужчина начнет бушевать и вырываться, даже почти ничего не видя.
Но Зак, похоже, задремал, скорее всего, вырубившись от лекарств. Когда я, наконец, присоединился на кухне к Мин, заметил там ее девушку. Я зашел, и они резко замолчали, так что не оставалось сомнений, о ком был разговор.
— Привет, Лия, — поздоровался я, проходя мимо Мин взять кувшин с водой из холодильника.
Лия взглянула на нее, а затем улыбнулась мне.
— Минна сказала, ты подцепил горячего бродягу. Это как-то связано с тем, что случилось с твоей машиной внизу?
Мин не дала шанса ответить, прежде чем ткнуть меня в грудь согнутым пальцем.
— Когда ты собирался рассказать мне об этом, а? Что происходит? Это сделал Дэвис?
Напоминание о моей машине свинцовой тяжестью провалилось прямо в желудок. Лия успокаивающе положила руку на плечо Мин.
— Лаки, тебе нужно позвонить копам. Это нешуточное дерьмо.
Я выдохнул, думая о Дэвисе и о том, как сильно он, по его словам, заботился обо мне. Несмотря на то, что у него была девушка и он беззастенчиво лгал мне в лицо, скрывая правду, он не был похож на человека, который мог бы выкинуть такой финт с краской из баллончика. И до сих пор домогательства Дэвиса носили характер типа «пожалуйста, дай мне еще один шанс, чтобы мы могли продолжать трахаться тайно», а не «сдохни, сука», как, казалось, хотел донести вандал.
— Я не думаю, что это был Дэвис. Наверно, просто ошиблись машиной, — объяснил я. — Вы же знаете, сколько студентов живет здесь. Это могла быть чья-то ревнивая девушка или парень.
Мин оскалилась.
— Может ревнивая девушка Дэвиса? Очнись, Лаки. Иисусе.
Я покачал головой, потянувшись за стаканом в шкафу.
— Она не знает обо мне. В этом и был весь смысл. Дэвис страшно боится, что кто-нибудь подумает, что он гей. Он утверждал, что продолжает встречаться с ней, чтобы сохранить видимость перед семьей и друзьями, потому что боится раскрыться. Никто из его близких не в курсе.
— Тогда кто же это может быть? — спросила Лия. — Ты получал еще какие-нибудь странные сообщения или угрозы?
Я сосредоточился на наливании воды, чтобы не смотреть девушкам в глаза, когда лгал.
— Нет. Поэтому я думаю, что просто перепутали машину.
— Тебе все равно нужно позвонить в полицию, — настаивала Мин. — Подумай тогда о предполагаемой жертве, Лаки. Копы должны знать.
Подруга была права, но слишком поздно сообщать о том, что не является чрезвычайным происшествием. Я не понаслышке знал, насколько сумасшедшим может быть это время суток для служб быстрого реагирования, а разрисованная краской машина на парковке не заслуживала вызова в 9-1-1.
— Хорошо, я позвоню утром. Но я уверен, что это пустяк.
Произнося последние слова, я уже прикидывал, как буду скрывать все это от отцов. Машина была оформлена на мое имя, но страховку за нее платили они. Не говоря уже о слоне в комнате… или, скорее, в спальне. И это был не столько слон, сколько высокий, привлекательный солдат, чертовски заинтересованный в выполнении своего задания… И этим заданием был я.
Проигнорировав последовавшее молчание, я поставил кувшин обратно в холодильник и направился к шкафу в прихожей взять свой медицинский набор. Пока Зак спит, он не заметит, как я измерю ему температуру и послушаю сердечный ритм и грудную клетку, чтобы убедиться, что других проблем, кроме мигрени, нет.
Когда я зашел в спальню, света из коридора хватило увидеть, что мужчина еще в отключке. Насколько я мог судить, цвет его кожи немного улучшился, но мне все равно хотелось бы измерить ему давление, не разбудив.
Я подошел к изножью кровати, чтобы снять с Зака ботинки, и с удивлением заметил у него на ноге широкий шрам. При недостатке света его было трудно рассмотреть, поэтому я потрогал его рукой. Прикосновения были слишком интимными, слишком похожими на мои фантазии, в которых Зак позволял прикасаться к своему телу так, как мне действительно хотелось. Я отчаянно пытался напомнить себе, что это чисто медицинская процедура. Мне нужно было знать, каково его физическое состояние, чтобы правильно помочь.
Лжец.
Мои пальцы пробежались по волоскам на ноге, теплой и бугрящейся от мышц, пока не наткнулись на новые шрамы.
— Что с тобой случилось? — пробормотал я себе под нос.
Когда я в последний раз видел Зака, имел удовольствие случайно подсмотреть за ним, пока тот одевался. Это послужило толчком к тому, чтобы я привел в действие план, который вынашивал долгое время. Признаться старшему мужчине в своих чувствах. Я полюбовался его великолепным телом в течение нескольких секунд, прежде чем он заметил меня. И хотя на его коже были шрамы войны, я бы точно запомнил повреждение ноги, которое ощущал сейчас под пальцами.
Я мысленно свалил на медика внутри себя все, что далее собирался сделать, и вышел из спальни поставить фонарик на телефоне на самый слабый уровень. Вернувшись, я задрал штанину брюк Зака и увидел, что кожа от лодыжки до колена испещрена множеством шрамов. Сам сустав был покрыт швами, как ровными, так и различной формы. Кожа выглядела розовой и блестящей — свидетельство того, что рана была недавней и, вероятно, еще не зарубцевалась полностью. Обычный человек с таким повреждением колена не смог бы отлупить Дэвиса на парковке. Или примчаться с пистолетом в руках, увидев, как я впал в ступор возле машины.
Если только не был упрямым солдатом армии.
Участвовал ли он в боевых действиях? Может быть, это последствия взрыва самодельного взрывного устройства? Шрамы на голени определенно похожи на результат попадания осколков, но само колено выглядело, будто получило более серьезные повреждения. Огнестрельное ранение? А может, выстрел и осколки одновременно? Хирургические швы вокруг колена Зака были достаточно четкими.