— Дедушка, — охрипшим от простуды голосом говорил Армин, смотря в сторону родного человека, покидающего его навсегда. У Сары сердце в клочья разрывалось от всего происходящего. В груди даже возникло чувство, будто она дышит одним воздухом с тысячами живых мертвецов.
— Армин, — Сара не могла позволить мальчишке, которого она давно знала, пасть духом, лишившись всех, кого он любил, — ты не один. Ты всё ещё не один, — говорила она, обнимая блондина что было сил, не позволяя ему смотреть в спины уходящих. «Пусть лучше уткнется носом мне в грудь и закроет глаза до тех пор, пока ворота за ними не закроются», — так тогда размышляла Сара, позволяя сомнениям проникнуть в сознание. Именно в тот момент девушка впервые подумала, что Эрен всегда был прав. Люди только и делают, что проигрывают титанам, даже не пытаясь дать им бой, а те, кто пытается, редко возвращаются в стены живыми…но они, чёрт подери, пытаются!
— Я не могу больше, — говорила Сара, гладя Армина по голове, — быть слабой и жить вот так! Эрен, — обратилась старшая сестра к брату, — я более не стану тебя останавливать. Ты, нет, мы попытаемся хоть раз пойти против течения, — с завораживающей уверенностью в голосе гласила она.
— Что ты имеешь ввиду? — задал вопрос Эрен, не нашедший в себе сил сказать Армину хоть слово.
— Прости, что всегда считала твою мечту стать разведчиком глупостью. Ты оказался чертовски прав, к сожалению. Это я, дурочка, искала легкий путь там, где его просто нет, — сожаление грызло душу, подобно крысам, напавшим на кусок сгнившей еды, валяющейся на грязных закоулках мест, где жили беженцы.
— Не стоит, — к объятиям теперь присоединился и Эрен, таивший от Сары небольшой секрет в виде ключа на шее. Ключа, что ранее принадлежал отцу. Мальчуган не помнил, как именно получил его, однако, когда он пытался вспомнить, сердце охватывал страх и ужас, словно Гриши больше нет в живых. Именно поэтому Эрен так и не осмелился сказать сестре, что встречал отца, хоть и не помнил, где и когда это было. — Просто жди меня внутри стен, я всегда буду возвращаться с победой, — успокаивал он сестру.
— Нет, Эрен. Ты не уйдёшь один. Я тоже отдам свою жизнь за свободу и род людской, если понадобится, — отвечала девушка, глядя на закрывающиеся ворота стены Роза. — Не позволю тебе бороться одному. Подрастёшь ещё немного, и я отправлюсь в армию с тобой, иначе кто будет лечить там твои раны? — выдавив из себя горестную улыбку, спросила Йегер.
Возражения Эрена никто во внимание не принял, да и сам Йегер-младший никогда не думал, что в один «прекрасный» день дело дойдет до того, что он поменяется с сестрой местами. Теперь уже Эрен умолял сестру одуматься, но та не стала его слушать, пропуская просьбы мимо ушей. Сара стала работать ещё усердней, пугая брата своей решимостью. Дни пролетали слишком быстро, смешиваясь с уговорами Эрена, молящими сестру передумать. Каждый раз, когда брат взывал к разуму сестры, та умело отмахивалась, игнорируя его.
— Клянусь тебе, ты туда не пойдёшь! — ударяя кулаком о стену, переходил на крик Эрен в последний вечер перед поступлением в кадетское училище. Смотря на мелкого сейчас, Сара не могла узнать в нём младшего брата. Всего два года прошло, а он уже догнал её по росту в свои двенадцать лет. Его голос стал меняться, а воля к свободе в глазах так и не угасла.
— Эрен, — положив руку на щеку брата, Сара хотела переубедить человека, которого с каждым днём становилось всё сложнее и сложнее считать ребенком, нуждающимся в ней.
— Я сказал: нет! — одернув руку сестры, стоял на своём подросток. — Ты всегда хотела стать врачом, разве нет? Вот и иди к своей цели. Мы уйдём завтра, и тебе больше не надо будет думать о нас троих, — окинув взглядом сидящих на полу Армина и Микасу, продолжал парень. — Ты сможешь наконец жить для себя, — настаивал он.
«Ну всё, достал», — подытожила девушка, выписав братцу знатную пощечину.
— Давай отодвинемся, Микаса, — тут же предложил Армин, переживая, как бы им случайно не досталось. — Кажется, снова начинается.
— Угу, — согласилась с ним черноволосая, не имея никаких возражений.
— Да как ты можешь такое говорить?! — теперь на крик уже перешла Сара, и Эрен резко замолчал, понимая, что он нарвался. — Эй, засранец, я, по-твоему, эти два года для вас жила потому, что так надо, а не потому, что вы трое мне дороги? Так ты считаешь?! — взбесилась как фурия Йегер, хватая брата по привычке за ухо. — Устроить свою жизнь, говоришь? Ты правда считаешь, что я смогу жить без вас? Придурок, да? Да знай я, что ты такого мнения обо мне, работала бы меньше и уделяла бы больше времени твоему воспитанию, поганец. Вы посмотрите на этого паршивца! Да как только ты смеешь такое мне говорить? Не нужно было переставать таскать тебя за уши, распоясался! Я пойду в армию и ты, мелкий, мне не указ, ясно?! Буду присматривать за вами до самой смерти, потому что вы — всё, что у меня есть. Пойду в армию для того, чтобы сделать всё мыслимое и немыслимое, чтобы человечество наконец сделало шаг вперёд, ты понял? Это были твои идеи, балда! Раз ты хочешь остановить меня, то что, не уверен в своих убеждениях?! — казалось, бирюза глаз помутилась сиянием молнии. Огоньки бури бушевали в подсознании, желая проучить родного человека как следует.