Близился момент, когда «Роллинг Стоунз» нужно было начинать свое первое за три года турне по Штатам. После Альтамонта они туда еще не ездили. Джаггер побаивался этих гастролей; он уже несколько раз ездил в Америку обсуждать детали выступлений и вернулся оттуда с довольно критическим настроем.
«Где оно, то настроение? — спрашивал он Роберта Гринфилда из журнала «Роллинг Стоун», имея в виду радикальную политическую атмосферу, делавшую Штаты таким интересным местом еще три года назад. — Его нигде нет. Сейчас осталась просто кучка торчащих людей. И из-за того, что они торчат, их перестало интересовать все остальное. Если это их тема, если они хотят жрать героин и транквилизаторы и прочее химическое дерьмо — о'кей, но тогда они ничего не смогут сделать в жизни.
Я не виню людей за то, что они торчат. Каждый когда-нибудь хочет забыться и уделаться вусмерть, но всю жизнь так проживать нельзя. Потому что потом не слезешь. Забываешься, забываешься, а под конец просто убиваешь себя, пытаясь забыться.
Говорят, что из-за того, что наркоту можно купить на любом углу, люди перестали интересоваться всем остальным… И я вот думаю: а что вообще делать? Пусть я, мать твою, наивный идеалист, но я считаю, что надо пытаться улучшить жизнь в стране и воспитывать детей, а сидя дома, закидываясь героином и слушая музыку, но любому ничего такого не сделаешь. Может, это старомодно, но надо брать быка за рога, а это здоровый долбаный бык — Америка… и рога страшные».
Многие считали, что за мрачными прогнозами в адрес Штатов Джаггер скрывает свои, гораздо более глубокие страхи: «Нервишки у него сдали. Боится, что на этих гастролях до него наконец доберутся». Джаггер провел долгие часы, размышляя над проблемой безопасности, и в конце концов решил, что они будут выступать только в маленьких залах, где он сможет общаться с аудиторией и держать ситуацию под контролем. Экономические реалии американского турне развеяли эти фантазии. После серии бурных дискуссий с Маршаллом Чессом и принцем Рупертом Мик со скрипом согласился с тем, что группа проведет двухмесячные гастроли, играя на всех самых больших стадионах страны.
— На этот раз все должно быть хорошо, — торжественно говорил Джаггер. — Там много людей, которые были разочарованы последним туром. Я не хочу дорогих билетов, опозданий, скандалов и тому подобного дерьма. Мы едем туда заработать кучу денег и приобрести множество друзей.
Питер Радж, учтивый выпускник Гарварда, организовавший прекрасные американские гастроли для «Зе Ху», был нанят, чтобы воплотить планы Мика в жизнь. Каждая деталь была тщательно продумана, как во время военной кампании. Канадский режиссер Роберт Франк должен был снять фильм о гастролях, а писатель Роберт Гринфилд — написать о них книгу.
Репетиции начались в атмосфере секретности, словно речь шла об операции ЦРУ. Они проходили в маленьком кинотеатре в Монтрё, поскольку «Роллинг Стоунз» обнаружили, что легче самим приехать к Киту, чем заставить Кита приехать к ним. В мае они полетели в Лос-Анжелес, где на время гастролей располагалась их штаб-квартира. Как раз в эти дни в торговом центре в штаге Мэриленд вооруженный маньяк выстрелил в губернатора Джорджа Уоллеса; ранение оказалось серьезным, и теперь врачи боролись за его жизнь. Когда Мику рассказали об этом, он ощутил невольную дрожь: это показалось ему зловещим предвестием его собственной судьбы. Снова и снова люди спрашивали его о том, что было у всех на уме: «Мик, а ты не боишься, что тебя тоже застрелят?»
— Боюсь, — отвечал он. — Конечно, боюсь. Но что же мне делать? Запереться дома, толстеть и писать мемуары? Нет, игра стоит свеч.
Первый концерт проходил в «Пасифик Колизей» в Ванкувере. С первых аккордов «Brown Sugar» («коричневый сахар» — так называют неочищенный героин) слушатели пришли в исступление. А снаружи полиция сражалась с двухтысячной толпой подростков, которым так и не удалось купить билеты. К концу вечера все критики и слушатели восхищенно шептали что-нибудь вроде: «Величайшая рок-группа в мире». Между тем в местной больнице уже зашивали, перевязывали и смазывали раны тридцати пострадавшим полицейским.
В этом турне любимым напитком «Роллинг Стоунз» была текила, а любимыми наркотиками — кокаин и амил-нитрит. «Роллинг Стоунз», как обычно, стали законодателями моды в этой области и теперь, когда уже все вокруг нюхали кокаин, сами искали новых удовольствий. Пузырьки с кокаином, транквилизаторами и стимуляторами окружали их на протяжении всех гастролей. Джаггер перед каждым концертом делал себе дорожку. Он чувствовал, что уже не может танцевать и кричать на сцене без помощи кокаина. Кит же вкалывал столько героина, что с трудом волочил ноги по сцене и выглядел жуткой старой развалиной. Однако это прекрасно вписывалось в образ хипповой обдолбанной рок-звезды — и подросткам из-за этого он еще больше нравился. Всех, с кем он общался, он тоже склонял к эйфорическому героиновому забвению. Один из его друзей всегда был категорически против того, чтобы колоться. Но Кит в конце концов все-таки убедил его попробовать — таким оригинальным способом они отпраздновали в Вашингтоне День независимости. Вскоре после этого друг обнаружил, что подсел на героин.