Выбрать главу

Пенни: Когда Дэвид перестал носить предписанную «теократическую стрижку», старейшины были потрясены. Когда же я пришла в Зал Царства в брючном костюме, они пришли в ярость.

Дэвид: Они, действительно, устроили мне судилище, вызвав в качестве свидетелей других членов организации и потратив несколько часов на обсуждение вопроса о лишних 1,5 см волос. Но не одежда и внешний вид были истинной проблемой. Для нас главный вопрос заключался в том, чьими последователями мы были. Были мы последователями Христа или послушными слугами человеческой иерархии?

Пенни: Старейшины, устроившие этот суд над Дэвидом, также понимали истинный смысл обвинения. Они повторяли главный вопрос: «Верите ли вы в то, что общество Сторожевая Башня — это организация Бога? Верите ли Вы в то, что Он говорит ее устами?»

И как же вы отвечали старейшинам?

Дэвид: Я сказал: «Да, потому что в то время мы еще верили в то, что это — организация Бога, но она начала разлагаться подобно еврейской религиозной системе в то время, когда Иисус преследовался фарисеями.

Пенни: Тем не менее, именно такое наше заявление на собрании общины принесло нам в дальнейшем неприятности.

Дэвид: Да, я еще оставался старейшиной, и меня попросили сделать доклад по книге Захарии во вторник вечером на собрании «Школы теократического служения». Я использовал эту возможность, чтобы призвать аудиторию читать Библию. Я сказал им, что, если им из — за нехватки времени придется выбирать между Библией и Сторожевой Башней, то мой совет — читать Библию, так как она написана непосредственно под влиянием Божественного вдохновения, в то время как Сторожевая Башня вторична и часто содержит смысловые ошибки, требующие исправления.

Пенни: После этого Дэвиду не разрешали выступать, но он мог говорить с места во время дискуссий типа «вопрос — ответ», проводившихся во время собраний.

Дэвид: При этом каждый должен был отвечать своими словами, но выражать не свои мысли, а те, что содержатся в изучаемом параграфе по обсуждаемой теме.

Пенни: Но после того, как мы высказали несколько суждений, которые им не понравились, нам перестали давать микрофон.

Им удалось заставить вас замолчать?

Дэвид: Нет. Именно тогда мы начали издавать наши брошюры «Комментарии от друзей». Я писал статьи, подвергающие сомнению утверждения Сторожевой Башни под псевдонимом «Билл Тиндэйл» — по имени человека, сожженного в 16–ом веке у столба за сделанный им перевод Библии на английский язык.

Пенни: Мы выезжали ночью за границу штата, чтобы обойтись без почтовых штемпелей, и посылали статьи в конвертах без штемпелей местным Свидетелям, а также сотням Залов Царства, чьи адреса мы списали из телефонных справочников, имеющихся в городской библиотеке.

О чем же вы писали в этих статьях?

Дэвид: Тогда мы только начали подвергать сомнению доктрину иеговистов. Главной проблемой для нас был тот факт, что их организация поставила себя над Священным Писанием. Я решил начать писать после того, как прочел в журнале «Сторожевая Башня» за 1–ое декабря 1981 г. на стр. 27, следующее: «Бог Иегова создал свою видимую организацию. Если мы не будем связаны с этим каналом связи, который используется Богом, то не будем иметь успеха в жизни, сколько бы много мы ни читали Библию». Прочтенное потрясло меня, так как я увидел: эти люди ставят себя над Библией.

Пенни: На той же странице утверждается, что Организация никогда не возвращается к прежней точке зрения. Но мы увидели, что они делают именно это. В 1974 году был отменен запрет здороваться с отлученными, и 7 лет мы говорили им «Хэллоу». Однако в 1981 году запрет был снова введен («Сторожевая Башня» от 15 сентября). Об этом также написал Дэвид.

Почему же вы сразу не покинули ряды Свидетелей Иеговы? Почему не ушли куда — нибудь еще, а задержались у них?

Дэвид: Для нас такой вопрос был аналогичен тому, который возник бы, если бы в вашей квартире возник пожар. Что делать? Выбежать в ближайшую дверь или сначала постучать в двери соседей, чтобы разбудить их и помочь им также спастись? Мы сочли себя обязанными помочь и другим уйти из Организации, особенно тем, кого мы сами вовлекли туда, и прежде всего, нашим родственникам, так как старейшины запретили им общаться с нами.