Через час:
«Ловкость минус 24; выносливость минус 20; скорость движения минус 50».
И так до тех пор, пока Генри не почувствовал дрожь в коленках. Ноги подкосились, и он рухнул на землю. Подполз к стене и, облокотившись на нее спиной, остался сидеть у дома.
- Илоя, сколько осталось времени до 12 часов?
«44 минуты, хозяин».
- Чуть-чуть.
Генри откинул голову назад, прямо на стену, и уснул уставший и пригретый солнцем Торгги. Сьюзен, Лизи...в его сне они улыбались. В его сне они были рядом и весело хохотали.
«Папочка! - воскликнула дочка. - Пора вставать, папочка! Тебе пора просыпаться! Пора просыпаться...Просыпаться...»
Генри открыл глаза и осознал, что это Илоя будит его.
- Проснулся я. Время 12?
«Да, хозяин».
- Вот и отлично. Сейчас Элизабет придет и все это закончится, - снова закрыл он глаза.
Элизабет не успела войти, как в нос ударил едкий запах. Она торопливо распахнула двери настежь и кинулась на кухню, перекрыла газ и открыла все окна. Побежала так быстро, как только могла в прихожую, задержав дыхание, и открыла все окна там. Она ненадолго выскочила на улицу, позвонила в аварийную службу и, подождав пару минут, кинулась обратно. Газом хоть и пахло, но дышать уже было терпимо и Элизабет, гонимая чувством страха за жизнь своего брата, вбежала в гостиную. Телевизор идет, чай на столе, стакан молока. Все как было у них раньше. Она побежала в спальню и тут, пробегая мимо комнаты племянницы, увидела его ноги.
- Генри! - в ужасе вскричав, девушка кинулась к нему и замерла.
Посиневшее холодное тело лежало на полу, а на голове треснувший по всему диаметру УВВИ с мигающей красной лампочкой. Элизабет не смогла справиться с собственным криком и, не сдержав его даже ладонями, зарыдала.
Скорая и аварийная приехали быстро, так же как и полиция. Установили дату смерти брата как 26 декабря. В день похорон его жены и дочери. Ровно на следующий день после рождества. Сейчас все радуются, веселятся, повсюду елки и украшения. Весь город в огоньках и гирляндах. А семьи Майек больше нет, и они уже никогда не будут праздновать.
У Элизабет начался новый приступ истерики. Доктор торопливо сделал ей укол и, приложив вату к ранке, согнул руку в локте:
- Подержите так. Полегчает.
Но Элизабет его не видела, она видела лишь мертвое тело брата в черном пакете, которое сейчас ввозили в машину скорой помощи на каталке. Ей задавали какие-то вопросы и она что-то на них отвечала, а в глазах только брат и его спокойное посиневшее лицо.
Генри открыл глаза:
- Илоя?
«Да, хозяин».
- Сколько сейчас времени в Кливленде?
«17 часов».
Он резко встал. Тогда, где же Элизабет? Или она не отключила компьютер? Или она не приехала? Не может быть! Его сестра не могла так поступить! Тогда почему он все еще здесь?! Генри снова махнул рукой, пытаясь вызвать консоль, но той, как и раньше, не было. Он выругался:
- Да что происходит?
«Эффект отдыха. Ловкость и скорость движения восстановлены. Выносливость плюс 2%», - услышал он голос Илои.
- Да я не о том! - рявкнул Генри, и проходящие мимо торговцы оглянулись на него.
Но ему сейчас было не до этого. Он метался из стороны в сторону, пытаясь понять, что происходит. Как вдруг чья-то тяжелая рука легла ему на плечо и заставила замереть на месте.
- Что-то ты больно буйный, - услышал он глубокий бас и медленно обернулся.
Перед ним стоял огромный красный огр. Генри глянул над его головой, но тут же снова выругался про себя.
- Тебя как звать?
“Человек значит”.
- Я Ге...- запнулся. Стоит ли всем рассказывать свое имя? Поскольку он до сих пор здесь и не знает на сколько именно лучше будет помалкивать. - Лациф, - договорил через секунду.
- Вон оно как! А я Тангури! Из звездных! Чего так уставился-то, новенький гляжу, в одной тряпке до сих пор, - махнул он головой на набедренную повязку Генри, а тот устало вздохнул.
- Я думал я тут ненадолго.
- А что так? Не нравится здесь? А?
Красный огр выглядел устрашающе: ростом два метра, огромные плечи, мышцы выпирают даже сквозь латный небесно-голубой сияющий доспех. И тут Генри сообразил.