- Нет, ваше величество, - тут же вскочили они со своих мест.
- Такого у нас никогда даже в мыслях не было!
- Мы никогда!
- Нет!
- Все не так!
- Я никогда вас не подводил, - горько усмехнулся Лациф, - но вы все равно сомневаетесь во мне.
- Ваше величество, - заговорил Томас, но Лациф взбешенно глянул на него и тот мгновенно замолчал.
- Всем отдыхать, этой ночью новый бой. Быть готовыми.
- Какого черта ты натворил, Фил!? - заорал напуганный Верммут, когда все они оказались во дворе. - Что произошло? Почему королева решила не докладывать? Да какого ты этого не сделал? Ты же знаешь, как глава к этому относится!
- Вот именно поэтому, - рухнул наместник прямо на землю, что являла собой застывшую лаву. Впервые за долгое время на его глаза навернулись слезы. - Я думал поступаю правильно. Я думал так будет лучше.
- И теперь мы все из-за тебя в опале, - покачал головой, стоящий рядом Граф. - Король нас теперь в ежовые рукавицы возьмет, да так, что имена свои позабудем.
- Лациф не станет срываться на невиновных, - отозвался Хоске. - Он не такой, но и виноватых не простит, - поглядел он на Фила и пошел по направлению сада, что после Гаута, обратился в почерневший камень.
- Прости, Томас, и тебя втянул, - виновато поглядел рыцарь на принца.
- Я заслужил, - лишь ответил мальчик и тоже ушел.
Все стали расходиться, а Фил продолжал сидеть на земле, не в силах подняться и сделать хотя бы шаг.
Лациф уткнулся лицом в руки и заорал во всю глотку.
«Король».
- Это вы, - перед ним появились близнецы. - Чего надо? - он уставился в покатый белоснежный потолок.
«Позвольте я заберу ваши гнев, боль...и страх. Вам станет легче».
- Забери, - горько прошептал Лациф, - забери это все. Я устал...устал.
Натиэлль кормила малыша, когда в комнату вошел король. Он заглянул из-за плеча и поглядел на пухлую мордашку, что мгновенно улыбнулась, увидев его. Малыш перестал сосать грудь и потянулся ручками к отцу. Лациф молча аккуратно взял на руки ребенка. На него смотрели широко распахнутые розовые глаза.
- Ты прекрасен, - улыбнулся король. - Ты мой сын, а я твой отец, и тебя ждет много всего интересного впереди. Я буду держать тебя за руку, пока ты не сможешь идти сам.
Малыш агукнул и уткнулся в отцовскую грудь, закрыв глазки.
- Устал? Хотя оно и верно, сегодня был трудный день, поспи, - поцеловал Лациф его в маленький лоб.
«Вот он и подарил кому-то жизнь. У него появился еще один ребенок, младший и кровный, но не более и не менее любимый чем Томас или Мирайя».
Они сидели молча, пока малыш не засопел. Лациф уложил его в кроватку и пошел к двери.
- Давай поговорим, - подскочила Натиэлль, поняв, что ее муж собирается уходить.
- Я с тобой уже поговорил. Завтра на рассвете тебе придется выстегать Томаса и Фила. 15 розг на каждого. Вот твое наказание за глупость.
- Что? - ужас застыл на лице жрицы. Она встала между Лацифом и дверью. - Я не смогу, я не...да и Томас!
- Это только твоя вина, - навис он над ней, - и их боль только на твоей совести.
- Я не стану этого делать!
- Это не просьба! Я король даже для тебя! Не хочешь слушать своего короля, отрекись от гильдии Бессмертных и можешь быть свободна!
- Лациф, - в ужасе опешила Натиэлль.
- Я сказал, - процедил он, - значит сказал!
Весь день народ приходил в себя. Всюду царило тишина и молчание. Никто не восстанавливал разрушенные дома, не ремонтировал сараи и таверны, шахты стояли и работников не было. Весь замковый двор был залит черной застывшей лавой, все пало под огненными ладонями Гаута, все кроме статуи Илои, что продолжала смотреть в небо и держать алое пламя в руках.
- Смотрю, памятник оставил да, - усмехнулся вошедший в лавовую пещеру король.
- Издеваешься?
- Чего?
- Мог бы и повежливее со мной, я все-таки твоей девке жизнь спас, да и замок тоже мне должен.
Лациф вздохнул и лег на горячие камни:
- Спасибо, Гаут. Я действительно тебе благодарен, что бы ты там ни задумал.