- Ты серьезно? Ты настолько наивна, что думаешь, что всё из-за нас?
- А что нет?
- Нет, Теа! Нет! – Эдвин цыкнул языком. – Вне зависимости от того, стали бы они общаться или нет, тебе стало бы хуже, а потом ты превратилась бы в одну из них…
- Кого? Истеричек?
- Нет. Ты стала бы жуткой.
- Опять это слово, - настала моя очередь цыкать языком. Я сложила руки на груди. И что я тут делаю?..
- Это не просто удачное слово или какое-то оскорбление. - Пояснил Эдвин. - Это нарицательное в том мире, к которому ты теперь принадлежишь.
- Я?
- Если бы даром обладала только Эва, можно было сказать, что она уникальная, но если ты становишься жуткой, значит в тебе этот дар тоже был. Вы же сестры.
- И о чем это нам говорит, мистер?
- Тогда твоей маме очень повезло встретить мужчину с Даром. Либо она сама им обладала.
- Не было у нее никакого дара, я бы знала, да и они… они были обычными людьми, ничем не примечательными. Я бы заметила. И подожди… ты сказал был?
- Да. Был. Где-то как раз в возрасте Эвы и Дима у таких, как мы, просыпается Дар, и мы учимся его использовать. Если Дар запечатать, не дать ему развиваться, это как заткнуть пробкой слив, однажды все пойдет через край. Чаще всего при каких-то плохих обстоятельствах или ещё чем-то Дар начинает плавиться
- Плавится? Что ты вообще имеешь в виду?
- Он превращается в нечто иное. Даже, наверное, это не то слово. Гнить. Больше подходит.
- Какая жуть!
- Дар - это твоя особенность или твоей семьи может быть…
- Как твоя лапа?
- Да, это наша семейная особенность.
- И что у обоих твоих детей такие же лапы?
- Обоих? Их четверо.
Я осмотрела Эдвина с сомнением. Серьезно?
- Что? Я живу очень долго уже. – Отозвался он. – Дольше, чем ты и дольше, чем ты думаешь. Младший Дим, ещё есть Кир, он третий по старшинству, и ещё двое Ребекка и Ксандер, они близнецы.
- Много, даже не хочу думать о том, сколько тебе лет. - Я действительно впервые посмотрела на него таким взглядом, ведь если у него уже взрослые дети, то сколько лет ему самому. Сколько всего он уже прожил и повидал? Явно больше меня. И его жена, у него же должна быть жена по идее, да? Но кажется, Эва что-то говорила про то, что у Дима нет мамы.
- Много.
- Значит у них всех так?
- Кроме Бекки. Она женщина.
- И что?
- Этот дар передается только мужчинам в нашем роду.
- Она без дара?
- Она носительница его, но он не проявляется, но в ее сыновьях будет.
- А если она выйдет замуж за того, у кого тоже дар передается по мужской линии?
- Мы сейчас занимаемся решением генетических задач? Или что? - Суровый взгляд на меня.
- Нет, но…
- Вот и закончили, потом сама с ней побеседуешь, если она захочет, и задашь ей все животрепещущие вопросы на столь щекотливые темы. На чем я остановился? Ах да, это особенность семьи и потому при отказе от него, он начинает, по сути, гнить. Отмирать и взращивается, как темная сторона твоей души, впитывает все самое плохое туда и вскоре начинает управлять тобой.
Виски сжало с новой силой, меня начало снова накрывать. Слишком много всего…
- Боль?
- Да, не переживай, это бывает, - я через силу улыбнулась.
- Это и есть твой дар, - я замерла. Его слова проходили сквозь боль и трудно осознавались. - он пытается пробиться к тебе сквозь твои защиты.
- Это мой дар? Головная боль? Ты серьезно? – Он повернулся мне что-то сказать, но по его лицу я поняла, что что-то не так.
- Твои глаза снова темнеют.
- Что делать?.. – Тихо уточнила у него я.
Эдвин молчал, но вскоре его машина съехала с обочины и остановилась посреди какой-то чащи. Было темно и лишь фары освещали несколько деревьев.
- Выходи.
Это было сказано так жестко и сурово, словно я заключенный, которого конвоиры везут на казнь. Я вышла, ступая плюшевыми тапками по земле. Было холодно, гораздо холоднее, чем в городе.