— Я против! — воскликнула Элара, в ее голосе звенели слезы. — Он же ребенок! Какие гоблины?!
— Он — мужчина, Элара. Или станет им, — тихо, но твердо ответил Рорик, не сводя глаз с Каэлана. Он видел в глазах солдата не безрассудство, а суровую необходимость. — Он должен видеть. Лучше сейчас, под твоим присмотром, чем потом, когда он будет один, а рядом не окажется никого.
Он повернулся к жене: — Наш сын — не такой, как все. И судьба у него будет не такая. Мы должны дать ему шанс быть готовым к ней.
Элара ничего не ответила, лишь беззвучно заплакала. А Кайл, стоявший в углу, чувствовал, как внутри него что-то сжимается. Он был причиной этого горя, этого страха. И это лишь укрепляло его решимость. Он станет таким сильным, что его матери больше никогда не придется плакать от страха за него.
Ночной лес был совершенно иным миром. Днем он был полон звуков и жизни, а сейчас замер в напряженной, зловещей тишине. Луна, похожая на обломок кости, проливала на землю мертвенно-бледный свет, превращая знакомые деревья в уродливые, скрюченные силуэты. Под ногами тихо хрустел валежник, и каждый такой звук казался оглушительным.
Отряд двигался бесшумно. Впереди — Каэлан, за ним еще двое стражников: здоровяк Гром, вооруженный топором и щитом, и юркий, как хорек, парень по имени Тиль, с двумя короткими мечами. Кайл семенил позади, стараясь ступать след в след. Он был напуган. Его взрослое сознание понимало опасность, а пятилетнее тело реагировало на нее первобытным ужасом. Но поверх страха лежало холодное, аналитическое любопытство.
Они прошли около часа, когда Каэлан поднял руку, и отряд замер. Он присел на корточки, изучая землю.
— Они здесь, — прошептал он. — Лагерь впереди, в лощине. Запах чуете?
Кайл принюхался. И почувствовал. Едкая, тошнотворная вонь немытых тел, гниющей пищи и чего-то кислого, чуждого.
— Кайл, — позвал Каэлан. — Вон то дерево. Старый дуб. Лезь наверх. На самую крепкую ветку, с которой будет видна лощина. И сиди там, как мышь под веником.
Забраться наверх было нетрудно. За годы тренировок его тело стало цепким и сильным. Он устроился в развилке толстых ветвей, скрытый густой листвой. Отсюда открывался идеальный вид.
Внизу, в небольшой низине, горел чахлый костерок. Вокруг него копошились шесть существ. Они были меньше человека, с длинными руками и большой головой. Их кожа имела грязно-зеленый оттенок, а маленькие, злые глазки горели в свете огня, как угольки. Они что-то грызли, время от времени толкая друг друга и гогоча на своем отвратительном, лающем языке.
Кайл немедленно активировал системный анализ.
Он видел их уровни, их классы. Но он видел и другое — их расслабленность, их беспечность. Они не ждали нападения.
Стражники разделились, обходя лощину с двух сторон. Кайл видел, как лунный свет блеснул на лезвии топора Грома, как тенью скользнул меж деревьев Тиль. Каэлан остался в центре. Он медленно извлек из ножен свой меч.
И тогда Кайл увидел то, о чем раньше только догадывался.
Тело Каэлана на долю секунды окутало едва заметное, призрачное сияние. Оно было похоже на марево над раскаленной дорогой. Мана. Он активировал «Боевое Усиление».
Первый крик принадлежал гоблину-лучнику. Тень, метнувшаяся из-за дерева, — это был Тиль. Его короткие клинки, тоже подсвеченные изнутри слабым светом, дважды сверкнули в полумраке. Лучник упал, захлебываясь кровью, даже не успев схватиться за свой лук.
Остальные гоблины вскочили, с визгом выхватывая оружие. И в этот момент на них с двух сторон обрушился ад.
Каэлан рванулся вперед. Его движения были нечеловечески быстрыми. Он не бежал — он скользил над землей. Ржавый клинок гоблина-разведчика ударил в пустоту, а меч Каэлана, оставляя в воздухе светящийся след, прошел сквозь шею твари, как горячий нож сквозь масло.
С другой стороны раздался рев. Это был Гром. Его огромное тело тоже светилось, но иначе — его аура была плотной, тяжелой. Мышцы на руках вздулись до невероятных размеров.
Он не стал рубить. Он ударил щитом. Удар был страшен. Гоблин, попавший под него, отлетел на несколько метров, ломаясь в воздухе под неестественным углом. Его крик оборвался хрустом костей.
Бой был похож на кровавый, стремительный танец. Стражники работали как единый механизм. Каэлан — скорость и точность. Тиль — внезапность и два клинка. Гром — неостановимая, грубая сила. Они не оставляли гоблинам ни единого шанса. Последним остался вожак. Он взвизгнул от ярости и страха и бросился на Каэлана. Его ржавый тесак опустился вниз.